Читать книгу - "Чужая игра - Виталий Гладкий"

— Чистые руки в нашей с вами работе — досужий вымысел дедушки Дзержинского, доведенный до идиотизма коммунистической пропагандой, — резко ответил Виктор Егорович. — У нас с вами грязная, тяжелая работа. И не нужно бояться замарать руки об отребье, жирующее на народной крови. Я прав?

— Возможно. Только правда у каждого своя. А в нашей стране всегда прав тот, у кого больше прав.

— Поэтому нужно быть на стороне людей, которым не безразлично будущее родины.

Господи! Опять двадцать пять… Как мне надоел этот базар-вокзал! Не учите нас жить, господин полковник, а лучше помогите материально. Мы уж сами как-нибудь разберемся, за что нужно свою жизнь отдать.

— Я понимаю, что деваться мне некуда, — сказал я с отвращением — и к себе, и к тем, кто тащил меня на дно; а чего иного можно было ждать в финале моего сотрудничества с такими «радетелями» за общее благо, как Виктор Егорович. — Теперь я точно знаю, почему за мной охотятся — Шалычева мне никогда не простят. Хотя я его и не убивал.

— Да вы философ, Ведерников, — насмешливо сказал полковник. — У меня тоже есть один такой… кадр. Я вас с ним познакомлю. Вам найдется о чем поговорить… между делом.

— Буду рад… — буркнул я.

— Вот и хорошо. Ни нам, ни вам обратного хода нет…

Полковник снова ударился в пространные рассуждения о долге и патриотизме и о том, как важно провести операцию на должном уровне. Наверное, у них это обычный прием при вербовке агентов.

Пощебечи, Виктор Егорович, пощебечи…

Будто я и так не знаю, что мне нет хода ни назад, ни вперед. И в первом, и во втором варианте меня ждет мягкая постель на два метра ниже уровня пола. Поэтому мне один хрен, что в лоб, что по лбу.

— Мы просто обязаны довести операцию до логического завершения, — продолжал развивать свою мысль Виктор Егорович. — Завод не должен попасть в чужие руки. Такой приказ спущен с самых верхов. К счастью, там еще остались истинные патриоты своей Родины. И мы должны наизнанку вывернуться, но выполнить этот приказ.

Ну, повезло мне связаться с ура-патриотами! Хорошо хоть, не предлагают надеть казацкие шаровары и нацепить медальки, вырезанные из консервной банки…

— Любыми средствами?

— Если понадобится — да, — резко ответил Виктор Егорович. — Слишком многое поставлено на карту, чтобы миндальничать. Еще есть вопросы?

— Пока нет.

Какие могут быть вопросы у приговоренного к вышке? Разве что последнее желание. Например, выпить еще рюмку коньяка.

Кстати, хорошие и, главное, дорогие напитки пьете, господа-товарищи…

Я молча, не спрашивая согласия, налил себе полную рюмку и выпил в полной тишине. Мои собеседники сделали вид, что не заметили нарушения субординации.

И на том спасибо…

— Вы согласны работать с нами? — требовательно спросил Виктор Егорович.

— Куда денешься… — ответил я.

И подумал: чудак-человек, зачем спрашиваешь?

Я всего лишь винтик в большом механизме. Который легко при необходимости заменить другим.

— Ответ обнадеживает. Если честно, иного я и не ждал — ваше личное дело мы изучили от корки до корки. Вы настоящий профессионал. Лучшего в вашем управлении мы найти не смогли.

— Спасибо на добром слове.

Наверное, Виктор Егорович все-таки уловил в моих словах горькую иронию. Он посмотрел на меня своим гипнотическим взглядом, пожевал губами, а затем решительно сказал:

— Ладно, исторический и технический экскурс закончены, приступаем к увязке пунктов плана оперативных мероприятий. Ведерников, я сейчас познакомлю вас с нашими сотрудниками, которые будут отвечать за вашу безопасность. Естественно, помимо других обязанностей.

Виктор Егорович включил селектор:

— Капитан! Офицеров, ожидающих в дежурке, — ко мне.

Спустя две-три минуты в комнату вошли два парня.

Один из них был высокий, худой и жилистый. Несмотря на рост и внешнюю неуклюжесть, двигался он легко и грациозно — как сильно отощавшая пантера.

Второй, ростом не ниже первого, со смешливым выражением на резко очерченном грубоватом лице, обладал удивительно мощной и в то же время гибкой фигурой и пудовыми кулачищами с грубыми мозолями на костяшках.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — браво рявкнул второй.

Но во фрунт не стал, держался вольно и раскованно.

— Здравствуй, Волкодав, — поморщился Виктор Егорович. — И ради бога, не ори. Ты не на параде.

— Понял. Не повторится.

— Знакомься, это ваш «объект» — майор Ведерников.

— Наше вам, — небрежно бросил Волкодав и сел.

При этом он успел окинуть меня оценивающим взглядом с головы до ног.

— Это Акула, — показал Волкодав на своего напарника. — Хороший, воспитанный мальчик. — Он ухмыльнулся. — Да садись ты… не торчи столбом, — сказал он Акуле.

— Полковник Латышев, начальник местного УБОП, — представил моего шефа Виктор Егорович и добавил: — Питон…

— Питон? — В голосе Волкодава послышалось удивление. — Вот это встреча… Наслышан… Здравствуйте, товарищ полковник.

Они обменялись крепкими рукопожатиями.

Во взгляде Волкодава сквозило нескрываемое уважение. Похоже, Латышев в их системе был не последним человеком.

И еще я заметил один необъяснимый факт.

Когда Волкодав наконец присмотрелся ко мне, я заметил, что он сильно удивился. У меня создалось такое впечатление, что Волкодав меня знает.

Но откуда? Ведь мы прежде никогда не встречались…

Никогда?