Читать книгу - "Эта земля будет нашей - Сергей Зверев"

– Товарищ майор, послушайте, что я вам скажу, – прошептал сержант, – вранье это все, мужик – не местный.

– Да с чего ты взял? – удивился Лавров.

– Ну что ж я – дите малое, не отличу местного по говору? – возмутился подчиненный. – Вы только послушайте, как он «г» выговаривает, я уж не говорю про все остальное. Да здесь на три сотни километров никто так не говорит.

– Интересно, – пробормотал Батяня.

Все трое уставились на незнакомца. Тот, стоя на прежнем месте, как раз прикуривал. Его лицо осветила спичка. Секретарь губернатора прищурился, вглядываясь в черты лица, скупо освещенные огоньком.

– А ну постой! – вдруг закричал Любинский.

Тем временем Гришук уже направлялся к лесу, до которого было рукой подать. Естественно, окрик произвел на него обратное действие – он только ускорил шаг.

– Стой! – на этот раз свой возглас секретарь губернатора подкрепил передергиванием затвора.

Услышав характерный щелчок, мужик бросился в чащу и исчез в ней почти мгновенно.

– Вы его знаете? – Батяня, повернувшись к бывшему сослуживцу, внимательно посмотрел ему в лицо.

– Нет... наверное, показалось, – странно дрогнувшим голосом ответил Любинский, – не стоит его искать. Но и верить ему нельзя.

– Не люблю, когда недоговаривают те, с кем приходится вместе выполнять задание, – заключил Батяня.

– О чем это вы, майор? – изобразил непонимание секретарь.

– Все о том же, – хмуро, сквозь зубы, бросил Батяня.

– Да, искать его бесполезно, – подошел Ломакин, – сейчас ведь это то же самое, что иголку в стогу сена найти. Даже сложнее.

– Плывем дальше. – Троица уселась в моторку, взревел мотор, и плавсредство вновь вырулило на речной простор.

– Что, сержант, спать хочется? – усмехнулся Батяня, видя, как подчиненный зевает во весь рот, рискуя вывихнуть челюсть.

– Никак нет, товарищ майор, – отрицательно помотал тот головой.

Над рекой поднимался туман, и берег понемногу окутывался пока еще негустой белесой пеленой.

– В таком тумане сколько военных операций было проведено! – сказал Батяня, обозревая окрестности. – Вот когда туман еще погуще, то – милое дело!

– И что, товарищ майор, успешно? – поинтересовался Ломакин.

– Это смотря для кого, – философски ответил Лавров, вспоминая что-то свое.

С секретарем он больше не заговаривал, но после того странного случая на берегу доверия к стороне, пославшей его на поиски, у Батяни стало гораздо меньше. Повсюду он натыкался на бесконечные тайны, недомолвки и прочие неясности, которые в работе никак уж не помогали.

Лодка двигалась дальше. Иногда над головой слышался легкий шелест крыльев какой-нибудь невидимой птицы, отправившейся на ночную охоту. Свет фонаря проходил по берегу, выхватывая участки леса или берега.

Ломакин, немного расслабившись, тихонько насвистывал что-то себе под нос. Все-таки, что ни говори, а его служба проходит не в пример интереснее, чем у его коллег-сверстников. Ну кто из них сможет похвастаться тем, что сам майор Лавров, сам Батяня, взял его с собой в такую экспедицию! Да к тому же он, Ломакин, здесь не просто винтик в машине, а уважаемый человек, могущий немало помочь своими знаниями этого края...

Он достал сигарету и, прикуривая, щелкнул зажигалкой. Почти одновременно с появлением язычка пламени с берега раздалась автоматная очередь, следом за ней – вторая. Послышался звон стекла.

– Черт! – воскликнул Батяня. – Фонарь разбили, сволочи!

Стреляли из нескольких стволов, не выпуская лодку из сектора огня. В такой ситуации раздумывать не было времени, тем более что вскрикнул Любинский.

– Что, попали?

– Да, вроде...

– В воду! – приказал Батяня. – Иначе нас всех тут утопят. Быстро!

Под градом пуль все трое почти одновременно прыгнули в реку. К счастью, течение здесь было не слишком быстрым. И Лавров, и Ломакин плавали прекрасно. Сказать, насколько хорош как пловец был Любинский, оказалось невозможно, поскольку ранение, естественно, ухудшило его маневренность.

– Помогай! – приказал Батяня сержанту.

Он оглянулся и заметил, как лодка, измочаленная пулями, под тяжестью двигателя исчезает под водой. Десантники, подхватив под руки, вытащили незадачливого секретаря из воды. Лавров, едва став ногами на дно, передал Любинского сержанту и тут же открыл ответный огонь по невидимому противнику. Ориентироваться приходилось на огоньки выстрелов со стороны нападавших. Оставив на берегу Любинского, в дело включился Ломакин. Однако нападавшие прекратили огонь и словно растаяли в ночной темноте.

– Ушли, гады, – сплюнул Ломакин.

Они подождали еще немного, но тайга хранила молчание. Постепенно к шуму воды стали добавляться птичьи голоса, свидетельствующие о том, что неприятель действительно ушел либо затаился.

Десантники вернулись на берег. Любинский сидел под деревом, тяжело дыша. При свете карманного фонарика Батяня убедился в том, что ранение у него – легкое. Пуля прошлась вскользь по ребрам.

– Ничего, жить будешь, – бросил майор.

Перевязав секретаря, Батяня отправил сержанта в дозор, а сам уселся напротив Любинского. Тот поежился, понимая, что на этот раз разговор предстоит серьезный. И здесь он не ошибся.

– Поговорим?

– О чем? – дернул головой секретарь.

– Ну, хватит меня за дурака держать, – в голосе майора прозвучали металлические нотки, – если мы рискуем жизнью, то должны знать правду.