Читать книгу - "Враг моего врага - Сергей Соболев"

Послышались громкие выкрики, в двух местах вспыхнули фальшфееры! «Ракетчики» беспорядочно носились среди крытых брезентом транспортов… Большинство из них в первые минуты не могли толком понять, что же происходит в пункте их временного базирования!

Старшие офицеры тоже выбрались наружу из «кунга». Подполковник, командир ТРК дивизиона, конечно же, сразу связал этот «фейерверк» с появлением здесь двух офицеров на «УАЗе». Мокрушин только сейчас вручил ему предписание из штаба 58-й армии. Командир, когда понял наконец, что его часть подверглась инспективному мероприятию по линии КДМ и КТМ,[37]попытался было поднадавить на «штабармовских» товарищей. И даже всуе помянул сразу нескольких «матушек»… Но после того, как его позвали к телефону, он вернулся какой-то пришибленный… В штабе тоже вряд ли обрадовались «квинтации» об условном уничтожении объекта в Мизури. «Пистон» вставят теперь не только «комдиву», но и еще нескольким офицерам, включая некоторых из тех, кто греет задницу во Владикавказе и в Ростове, в штабах.

– Подполковник, ваш дивизион уничтожен – «условно»! – чуть понизив голос, но сохраняя жесткие нотки, сказал Мокрушин. – А если бы к вам нагрянули «гости» с той стороны?! И если бы перед ними была поставлена боевая задача? Вас, технику и личный состав уничтожили бы реально!

«Комдив» молчал, но Рейндж и без того хорошо знал, что за мысли крутятся у того в голове.

«Вот же принесло вас, гадов, на мою лысую голову! – думает он сейчас. – Так и хочется сказать этим «суперменам»: тренируйтесь на кошках! Эх, жаль, что мои бойцы не отловили или не подстрелили кого-нибудь из ваших гребаных «диверсантов»! Тогда пистон получил бы ты, Алексеев, а я был бы в шоколаде…»

– Выставьте боевое охранение! – исполняя, отрабатывая свою нынешнюю роль до конца, сказал напоследок командиру отдельного дивизиона ТРК, зачем-то переброшенного командованием в этот отдаленный, но ближайший к границе поселок, «подполковник Алексеев». – Связь, освещение, маскировка… Мне что, вас учить?! А то устроились тут, понимаешь, как на курорте! Выставили свои прелести на всеобщее обозрение! Вы что, не понимаете всей стремности обстановки? А если понимаете, то что ж расположились в открытую, как бляди на «точке»?!

Мокрушин уселся в «УАЗ». Под недобрыми взглядами командира и начштаба Колобнев завел движок и покатил с площадки в сторону съезда на трассу. Теперь можно было связаться с Лазаревым по УКВ. И договориться, чтобы «Тигр» с бойцами дождался их на выезде, на северной окраине поселка.

Рейндж потянулся к чехлу с «Кенвудом», как вдруг включилась находящаяся в режиме дежурного приема автомобильная УКВ-рация.

– Оникс, ответьте Агату! – прозвучал в динамике знакомый голос. – Оникс, выйдите на связь!

Мокрушин вытащил из паза микрофон, нажал тангенту.

– Оникс на связи!

– Где находитесь, Оникс?

– На трассе, собираемся проследовать на «северную» базу!

– Отставить! – произнесла рация голосом Бушмина. – Следуйте на южную базу – без промедления!

Спустя двадцать с лишком минут оба транспорта – «Тигр» быстро нагнал «УАЗ» на трассе – подъезжали к Бурону,[38]держа путь к «городку». Небольшой штат спецпредставителя ГРУ и несколько единиц транспорта расположились практически на территории новой заставы «Бурон». Обе машины были хорошо знакомы пограничникам, для которых здесь в последние годы построили современную инфраструктуру, включая несколько жилых и административных зданий.

Бушмин сидел один в прокуренном кабинете, при свете настольной лампы. Он, кажется, только что проводил инструктивное совещание со своими сотрудниками. Мокрушин коротко доложил о выполнении поставленной перед РДГ «условно-боевой». Потом вопросительно посмотрел на старого приятеля, под началом которого ему доводилось не раз служить и прежде.

– Давай-ка, Рейндж, выйдем на свежий воздух.

Они вышли через дверь запасного выхода на небольшую площадку с тыльной стороны здания. Некоторое время стояли молча; воздух здесь хоть и разрежен, но чист, как мало где еще. Над хребтами и высокими, заснеженными даже в эту летнюю пору суровыми величественными вершинами, застыло, вызывая душевный трепет, иссиня-черное с золотистыми и серебристыми звездными россыпями древнее небо Кавказа.

Мокрушин прислушался; где-то по ту сторону хребта, и не так чтоб далеко, явственно погромыхивает. Гроза? Или… или нечто иное?

– Началось, Рейндж, – негромко сказал Бушмин. – В двадцать два с минутами грузины открыли массированный артогонь по постам миротворцев и позициям осетинов! Но это цветочки. Только что выходил на связь Рыбас и доложил, что грузины начали обстрел Цхинвала из установок «Град»!

– Какие-нибудь приказы и директивы из Москвы уже поступили?

– Я с Шуваловым весь день сегодня на связи. Юрьич сказал, что раньше полудня восьмого числа передовые части 58-й с места не стронутся!

– Хреново, Кондор…

– Политика! Наша задача, Рейндж, остается неизменной. Рыбас сейчас с несколькими нашими сотрудниками в Цхинвале! – Бушмин бросил окурок в урну. – Выдергивать оттуда их нет смысла… Подполковник Алексеев, принимайте командование спецгруппой! Вы, Колобнев и Лазарев, – ко мне в модуль! Остальным – двадцать минут на сборы!

Они вернулись в штабное помещение. Андрей провел еще один короткий инструктаж, теперь уже с офицерами «четверки». Их ждала работа, трудная армейская работа – через полчаса «ВРДГ № 4» выехала тремя транспортами в сопровождении двух БМП через удерживаемый силами прикрытия Рокский тоннель в район Дзау.

Как раз в тот момент, когда автоколонна миновала южный портал тоннеля, минутная и секундная стрелки совершили последние за сутки обороты.

Наступил день, которого человечество ожидало четыре года. Церемония открытия ХХIХ Олимпийских игр в Пекине обещает стать самым красочным, самым впечатляющим зрелищем современности.

День, который запомнится не только и не столько в связи с открытиием Пекинской Олимпиады, день, который многое изменит.

8 августа.