Читать книгу - "Враг моего врага - Сергей Соболев"

И третий вопрос: если эти люди охотились за ним, за Мокрушиным, с целью его ликвидации, то почему они пошли столь сложным путем? Почему не попытались «мочкануть» возле дома? Или же во время прогулки – в толпе это сделать еще проще? Странно как-то получается: народ для слежки у них нашелся, а пары бойцов с автоматами и с левой «тачилой» не нашлось? Вот зачем, хотелось бы понять, организаторам всей этой затеи понадобилось сначала следить за «клиентом» несколько суток? А потом, вместо того чтобы вывести на него стрелка или даже пару-тройку подготовленных людей, устраивать покушение с участием шахидки?

Мокрушин выбросил окурок в унитаз, нажал на смыв. Глянул в зеркало: надо бы побриться, а то похож на партизана, проведшего неделю в схроне, где он пережидал облаву, организованную поисковиками из ягдкоманды. Ответов на первые два вопроса у него нет. А вот на третий с большой долей уверенности ответ может быть таков. Они, эти люди, использовали шахидку для того, чтобы скрыть – в случае успеха их акции – сам факт своей охоты на Мокрушина. Если бы он погиб наряду с еще несколькими гражданами в результате подрыва смертницы, то его гибель выглядела бы делом случая. Повернись все иначе, не будь фарт в тот день в «Силэнде» на его, Мокрушина, стороне, и тогда, вполне возможно, не было бы никакого расследования: не повезло, мол, одному из наших товарищей, оказался не в то время и не в том месте… И на том бы поставили точку.

Рейндж вернулся в комнатушку. Уселся на диван, пложил на колени лэп-топ, опять вошел с паролем, открыл папку № 2. Надел наушники, включил аудиозапись на воспроизведение.

Голос Супруна он узнал сразу. А вот с кем именно общался старший (по возрасту, а не по званию) коллега, ему оставалось лишь гадать. Судя по тембру голоса, какой-то местный кадр. Турок, явно не молод… Супрун в ходе беседы обращался к нему уважительно, называл – Ata, то бишь отец.

Прослушивание записи заняло у него примерно сорок минут.

И, надо сказать, уже минуте на десятой прослушивания Рейндж ощутил живейший интерес к этой их доверительной беседе.

Ну а когда таймер стал отсчитывать последнюю минуту записи, когда пошел финальный отсчет, о чем не ведали те двое, разговаривавшие в одном из стамбульских кафе, у Рейнджа невольно зашевелились волосы на голове…

От ужаса, от безысходности, от того, что он-то знает, что случится вот-вот, а те двое не ведают об опасности, а потому и не смогут спастись…

Наконец, прозвучали последние реплики.

Ata: – Она, эта компания, думаю, известна и вам – по ее аббревиатуре…

Супрун: – Прошу прощения, Ata… Я вынужден…

А в следующее мгновение – щелчок… Обрыв… Мертвая тишина.

Без четверти девять вечера они двоем с Антоном поднялись лифтом из «бункера» на первый этаж гостевого дома.

– Командир, кроме кейса, ничего брать не нужно, – сказал «прикрепленный». – Одевайтесь, транспорт уже подъехал!

Мокрушин надел пятнистую куртку без знаков отличия, нахлобучил шапку, взял кейс и направился вслед за Антоном на выход.

Возле дома, почти вплотную к крыльцу своим правым бортом, припаркован серебристый джип марки «Лендровер» с тонированными стеклами. Рейндж сел на заднее сиденье; Антон уселся впереди, рядом с водителем.

В разрыв между облаками выглянуло ночное светило; точно так же, как и днем, шумели, раскачиваемые свежим ветерком верхушки подмосковных сосен и берез.

Из ворот объекта, находящегося в ведении ФСО, выехал «Лендровер». Водитель, пристроившись к дожидавшемуся их у шлагбаума черному массивному микроавтобусу «Мерседес-Бенц» (в таких передвигается охрана VIP-персон самого высокого ранга), дал по газам. Мокрушин вольготно расположился один на заднем сиденье джипа. Хотя с ним и возятся по какой-то причине, как с писаной торбой, хотя его охраняют, кажется, по высшему разряду, на душе у него сейчас тревожно, беспокойно.

Он понимал, что вокруг него происходит нечто странное, труднообъяснимое. Но и очень важное, причем важное не только для него, а и для большого круга людей, включая сюда и его руководство.

На него вдруг нахлынули воспоминания.

…Три с лишним месяца назад, во второй половине дня седьмого августа, два армейских транспорта миновали «сторожевую башню» – пост ДПС – и выставленный на днях блокпост на южной окраине Алагира.[26]

Под колесами армейского «УАЗа» и следующего за ним мощного пятитонного «Тигра»[27]пошла разматываться лента ТрансКАМа,[28]трассы, которую местные жители и их братья, их родственники по другую сторону Двалетского хребта называют в последнее время не иначе как «дорогой жизни».

Перед командиром сводной РДГ[29]поставлена непростая задача: оперативно разведать окрестности горного поселка Мизур и уничтожить находящийся там военный объект.