Читать книгу - "Горячий сезон - Александр Александрович Тамоников"

— Ну так дело не пойдет! — сказал Богданов, пощупав одну пару. — Разве это настоящие «Луи»? Это ширпотреб, сшитый на урюпинской швейной фабрике, вот что это такое! Им красная цена — пятнадцать рублей!

— Да ты, оказывается, не честный фарцовщик, а жулик! — поддержал Терко игру Богданова. — Нет, вы только гляньте, что он хотел нам всучить! Рабоче-крестьянские порты вместо фирменных джинсов! Парнишка, за такие дела можно и передних зубов лишиться! А то и на перышко напороться! У нас на Севере это запросто!

Такого оборота Маковоз явно не ожидал. На это у спецназовцев и был расчет. Попавшего в двусмысленное положение человека прихватить и увезти с собой куда как проще, чем всякого прочего. Человек, оказавшийся в двусмысленном положении, теряется, стало быть, теряет волю к сопротивлению.

— Да вы что! — испуганно зашипел Маковоз. — Какая урюпинская фабрика! Это настоящие «Луи»! А если вы не понимаете…

— Это ты пока не понимаешь, — с нарочито холодной усмешкой произнес Богданов. — Ничего, скоро поймешь…

И он тотчас же нанес второй психологический удар: вытащил из кармана удостоверение, поднес его к глазам спекулянта и прошипел:

— Читать умеешь?

— Да… — с ошалевшим видом закивал Маковоз.

— Тогда читай, да повнимательней! Ну, что здесь написано?

— КГБ… — пролепетал Маковоз.

— Правильно, КГБ. Знаешь, что это такое?

— Э… — только и смог произнести Маковоз.

Было понятно, что ничего подобного он не ожидал. Ладно бы ОБХСС — это было бы понятно и объяснимо. Но КГБ? Что может быть общего между спекуляцией и КГБ? Ответа на этот вопрос быть не могло, и потому Маковоз впал в состояние, которое можно было бы назвать прострацией. Обычно так всегда бывает с человеком, которого застали врасплох и который понятия не имеет, как ему выпутаться, что делать и что говорить.

— Значит так, — жестким голосом произнес Богданов. — Сейчас ты берешь свои сумки и следуешь за нами! Понял?

— Куда?.. — пролепетал Маковоз. — Зачем?..

— И чтобы тихо! — не отвечая на жалкие спекулянтские вопросы, сказал Богданов. — Пикнешь — тебе же будет хуже! Ты меня хорошо понял?

Маковоз ничего не ответил: кажется, на ответ у него уже не осталось сил.

Понятно, что вся «туча» была свидетелем того, как Маковоза повязали. Но никто не поспешил ему на выручку, и никто не проронил ни слова. Да и то сказать — какая выручка? Выручка означала бы вступить в конфликт с милицией или кто там на самом деле повязал оплошавшего Серегу Маковоза. Какой спекулянт, будучи в здравом уме, станет ради кого-то другого конфликтовать с милицией и тем самым нарываться на неприятности? «Туча» — особое место, здесь каждый сам за себя. Поэтому некоторые спекулянты сделали вид, что это их не касается и вообще они ничего не заметили, а другие, подхватив сумки и мешки с товаром, на всякий случай дали деру или сделали вид, что они никакие не спекулянты, а всего лишь случайно забредшие на «тучу» люди.

Глава 14

Морально подавленного Маковоза прежде всего тщательно обыскали. Конечно, никто не надеялся обнаружить при нем пистолет или хотя бы нож. Обыск нужен был для того, чтобы Сергея окончательно вогнать в психологический ступор. Ведь когда тебя обыскивает КГБ, то понятно — дело скверное. Значит, эта суровая контора подозревает тебя в чем-то весьма и весьма серьезном. Может быть, даже в измене Родине. И попробуй тут сохранить моральное, да и всякое прочее спокойствие! Особенно если у тебя и впрямь рыльце в пушку.

Обыскав, Маковоза усадили в машину на заднее сиденье, а сумки с товаром зашвырнули в багажник. Терко сел за руль, Богданов — рядом с Маковозом. Тронулись. Следом тронулась и другая машина, в которой находились Дубко и Рябов.

В молчании проехали весь город, выехали за городские пределы. Машина затарахтела по грунтовой дороге, усыпанной камнями. И только тогда Маковоз робко поинтересовался:

— Куда вы меня везете?

— А ты не знаешь? — сурово глянул на него Богданов. — Неужели и впрямь не догадываешься? Что же, и эта дорога тебе незнакома?

— Не знаю… — промямлил Маковоз.

— А разве не по этой дороге ты ехал сегодня ночью в зеленом «Москвиче» с некоей дамой? — насмешливо спросил Богданов. — Может, пока мы едем, ты нам расскажешь, куда и зачем вы так торопились ночью? А заодно поведаешь что-нибудь и о самой даме. Ну так как же? Мы готовы тебя выслушать.

Это был еще один расчетливый психологический удар, и он достиг цели. Чувствовалось, что плененный спекулянт испугался окончательно и бесповоротно. Что ж, и хорошо, если так. С напуганным субъектом работать куда как проще. Такой расскажет все, что знает. И даже чего не знает, а лишь догадывается. Может, и поупрямится, но в итоге все равно расскажет. Это Богданов, да и остальные трое спецназовцев знали наверняка. Приходилось им иметь дело с такими — напуганными…

— Ну так что же? — сказал Богданов. — Начинай свой рассказ. Мы внимательно слушаем.

Но Маковоз не произнес ни слова. Он лишь испуганно поглядывал в окно, и по всему было видно, что дорога, по которой его везут, и впрямь ему знакома. Да и как могло быть иначе?

— Что ж, можешь и помолчать, — с нарочитым равнодушием произнес Богданов. — Но только легче тебе от этого не станет. Даже наоборот — будет хуже. Потому что ты, парень, вляпался в очень нехорошее дело. Это тебе не спекуляция всяким барахлом. Мы не ОБХСС, мы — КГБ. И если в твоей голове есть хоть какие-то мозги, ты должен понять, что с нами лучше говорить, чем молчать.

Но и сейчас Маковоз не проронил ни единого слова.

— Ладно, дело твое, — нарочито вздохнул Богданов. — Но не говори потом, что мы тебя не предупреждали.

— Приехали, — остановил машину Терко.

— Ага! — зловещим голосом произнес Богданов. — Вот оно, то самое местечко! Мил друг Серега, узнаешь это местечко? Вот та самая пещерка, где хранились… Может, ты нам скажешь, что там хранилось? Ладно. Тогда выйдем и подышим морским воздухом. Море — вот оно, рядышком. Совсем близко от пещеры. То бишь от тайника.

Вышли из машины. К ним подошли Дубко и Рябов.

— Ну вот, — сказал Богданов. — Вся публика в сборе и ждет твоего рассказа. Начинай. А то ведь времени у нас не так и много, а терпения — тем более.

По всему было видно, что Маковоз и рад бы заговорить, но был настолько напуган, что не мог открыть рта, а может, просто собраться с