Читать книгу - "Жизнь взаймы - Виталий Гладкий"

Проснувшись, Паленый первое время не мог понять, где находится. Вскочив на ноги, он первым делом бросился к окну. Там светило солнце, виднелись деревья, крыши соседних особняков, ровно подстриженный изумрудно-зеленый газон двора. По дорожке прогуливался парень, в котором Паленый узнал одного из охранников Анны Григорьевны.

При виде его внушительной фигуры в голове Паленого наступило полное прояснение. Он коротко вздохнул, озабоченно покачал головой, вспомнив ужин, и прислушался.

В доме царила полная тишина. Наручные часы, которые он оставил на туалетном столике, показывали половину девятого.

"Нужно побриться и принять душ", – подумал Паленый, посмотрев на себя в зеркало. В этот момент его почему-то больше всего занимали вопросы гигиены. Все другие мысли обходили голову стороной. Она была пуста до звонкости.

Долго искать туалетную комнату не пришлось. Ее входная дверь находилась в спальне. Очень удобно, не без удивления подумал Паленый; ему еще не доводилось жить в таких комфортных условиях. По крайней мере, в той части своей жизни, которую он помнил.

Побрился он быстро. Щетина на щеках и подбородке росла не сплошь, а кустиками, потому что для трансплантации бралась кожа с безволосых участков тела. Контрастный душ освежил его, разбудив тревогу и настороженность.

Где Анна Григорьевна? Он выглянул в коридор. Никого. Вспомнив, что он в одних плавках, Паленый начал искать одежду.

Но вместо своих дешевых и изрядно помятых шмоток он нашел на пуфике фирменный спортивный костюм. Там же лежало свежее, еще не ношеное нижнее белье. Похоже, вещи принесли в спальню, когда он спал.

Крякнув с досады (это же надо быть таким беспечным! при желании его могли взять, что называется, голыми руками), Паленый примерил обновки и остался доволен. Если это вещи Князева, то муж Анны Григорьевны был одного с ним роста и комплекции.

Обитаемой в доме оказалась только кухня. Она была, как и все комнаты, что ему довелось видеть, очень просторной. Возле плиты хлопотала Маргоша, мурлыча себе под нос какую-то песню.

– Проснулись? – спросила она, приветливо улыбаясь. – Как спалось?

– Отлично. А где… – Он едва не сказал "…Анна Григорьевна?", да вовремя спохватился. – Где Анна?

– Анечка уехала в начале восьмого, – охотно ответила Маргоша. – Вместе с Антошкой.

– Что так рано?

– Антошке нужно к восьми на занятия.

– Он что, ходит в школу? – удивился Паленый.

– В лицей, – поправила его Маргоша. – В подготовительную группу.

– А не рано ли?

– Что вы, Александр Игнатьевич! Он такой умненький. Антошка уже и читает, и пишет, и даже задачки решает.

– Это хорошо… – Паленый запнулся, подыскивая слова, нужные для продолжения разговора.

Но Маргоша сама нашла тему.

– Антошка очень не хотел уезжать, все рвался к вам в спальню. Но Анечка не пустила, только приоткрыла дверь, чтобы показать вас. Лишь тогда он успокоился и перестал хныкать. Вы знаете, он вас так любит… У него есть ваша фотокарточка в рамке, так он с ней и спать ложился.

И снова Паленому, как вчера, будто кто-то нож вогнал в сердце. Бедный мальчик…

Чувствуя, что больше не в силах сохранять спокойствие и поддерживать разговор с Маргошей, он круто развернулся и вышел из кухни.

– Идите в столовую! – крикнула ему вслед Маргоша. – Завтрак уже готов!

Еда в горло не лезла. Черные мысли, как навозные мухи, снова обсели голову, которая тут же просигналила о своем неблагополучии болью в висках.

Надо что-то делать! Уйти, сбежать отсюда – и гори оно все синим пламенем! Ладно, Анна Григорьевна, она взрослый человек и если приютила его (уж неизвестно из каких соображений), то знает, что делает. Но обманывать невинного ребенка просто грех.

Паленый никак не мог поверить, что Анна Григорьевна принимает его за своего мужа. Возможно, она разыграла перед капитаном спектакль. Ее сдержанность во время ужина как будто подтверждала предположение Паленого, что он раскрыт.

Но с другой стороны Паленому не было известно, в каких отношениях находились Князевы до исчезновения главы семейства. Нередко бывает, что муж и жена только делают перед другими вид, что у них все хорошо, а на самом деле готовы при любом удобном случае вцепиться друг другу в глотки.