Читать книгу - "Мистерия в Турине (Плохая война – 6) - Алексей Вячеславович Зубков"

— Ну, раз вы просите…

Колетт выпрямилась, вдохнула и запела.

— Не осуди любвеобильных дам,

Тех, что тайком рога мужьям взрастили.

Святоши им бы этот грех простили,

Богоугодным радуясь делам.

Благое дело — страждущему дать.

Клеветникам здесь нечего сказать.

Любовную игру, что юность занимает,

Сравни с игрой за карточным столом:

Здесь даму только картой прижимают.

Когда ж, пришпоренный азарта жгучим злом,

В триктрак ты сел, не дуйся напролом,

Будь начеку, иначе станет жарко:

Поманит игрока душа его, дикарка,

Бездумно постигать суть сладостных наук.

Того ж, кто банк сорвет с Венериным подарком,

Ждет скорбная игра напастей, бед и мук.

— Браво! Браво! Великолепно! — зааплодировали рыцари и дамы.

Колетт смущенно покраснела и присела в глубоком реверансе.

— Браво-браво? — спросил Трибуле, — Правда? Благое дело — страждущему дать?

— Да! Благое! — ответили мужские голоса.

Среди них послышался и женский. Мужчины сразу принялись оглядываться и выискивать, кто это сказал.

— Понимаете ли вы, что такое скорбная игра напастей, бед и мук? — спросил шут.

— Что ты так строго про триктрак? — спросил один веселый толстый рыцарь, — Можно и выиграть.

— Можно и проиграть, — ответил Трибуле, — Потому что любовная игра с дамами это вам не триктрак. И приносит при неудаче не облегчение кошелька, а тяжкую Венерину хворь и вытекающие из нее страдания, моральные и телесные. Вы готовы рискнуть?

— А что нам, от старости помирать? — ответил один из придворных, на вид весьма преклонного возраста.

— Конечно нет! Для чего Его Величество постоянно устраивает войны? Конечно для того, чтобы добрым рыцарям не приходилось умирать от старости. От чего еще вы не хотели бы умереть? — Трибуле загнул палец и обратился к сидевшим за столами.

— От неаполитанской болезни!

— От скуки!

— От поноса!

— От поста и молитв!

— От отравы!

— Кто сказал от отравы? — Трибуле строго оглядел публику, — За что во Франции травят мужчин?

— За измену! — выкрикнул женский голос.

— Наоборот! — ответил ей мужской голос, — Это изменщицы нас травят!

— Зачем? — спросила Колетт.

— Чтобы освободить постель любовнику! — ответил тот же голос.

— Чтоб мы их первыми не отравили! — ответил другой.

— Ой-ой, какие рогоносцы нежные, — сказала Колетт, и дамы рассмеялись.

Колетт снова запела.

— Как минется зима, в леса вернутся птицы,

Рогатые мужья собьются в вереницы.

Мой встанет впереди, он знамя понесет,

Твой в арьергарде пузом затрясет.

А мы с тобой придем со стороны

Воззреть на шествие невиданной длины.

Зрители отреагировали умеренным смехом.

— Почему господа рыцари едва хихикают? — издевательским тоном спросил Трибуле, — Неужели здесь больше тех, кто носит рога, чем тех, кто рога наставляет?

— О нет, пожалей их, Трибуле, — попросила Колетт, — Я знаю, ты сейчас попросишь похлопать первых, а потом вторых.

— Как раз собирался.

— А сам-то ты за кого?

— Я промолчу.

— Почему?

— Не могу же я разорваться.

— Ты женат?

— Нет, но у меня есть любовница. И она изменяет мне не только с мужем.

— Вам смешно, да? — спросила Колетт, — Над собой смеетесь. Я сейчас возьму этот кувшин, — она взяла со стола почти полный кувшин вина, — И оболью парочку хорошо известных мне рогачей.

Колетт с кувшином двинулась вдоль стола, и почти все мужчины на ее пути то наклоняли голову, то прикрывались шляпами или плащами.

— Думаете, я иду обливать Вас, мессир? Или Вас? Может, Вас, Ваше Высочество? — смеялась Колетт.

— А Вы, сударь, почему не укрываетесь? — она остановилась напротив молодого оруженосца.

— Я уж точно не рогоносец! — гордо ответил он.

— Почему же?

— Потому что я не женат, и у меня нет любовницы.

— Так Вы девственник? Какой ужас! Дамы, вы слышали? Здесь есть нетронутый красавчик, который точно не занесет на ваше лоно ни известных насекомых, ни что похуже! Посмотри по сторонам, дружок, полюбуйся, с кем ты мог бы быть еще вчера!

Парень повернулся, зацепился взглядом за откровенно нескромные выражения лиц сразу нескольких дам и покраснел.

— Колетт, обрати внимание, — сказал Трибуле, — Вот этот еще более юный герой желает что-то сказать.

Колетт подошла к десятилетнему Бонифацию Палеологу.

— Когда я вырасту, моя жена будет любить только меня, — гордо сказал тот.

Публика вокруг зааплодировала.

— А Вы, Ваша светлость, будете любить только ее? — спросила Колетт.

— Да. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день.

— Браво! Вот самый добродетельный мужчина этого дня!

Трибуле отбежал к двустворчатой двери, у которой стояли двое нарядных стражников.

— Поскольку мы с Колетт непревзойденные мастера слова, местный шут решил не позориться и сбежал, куда глаза глядят. Зато наши дорогие гости привезли своих домашних любимцев, чтобы Его Величество не заскучал без любимых собачек и котиков, — объявил он.

— Эй, я про тебя говорю! — крикнул шут королю, — Скучаешь по своим псинам?

— Нисколько! — ответил Франциск Первый.

— А по шлюхам?

— Отдыхаю от них!

— А по жополизам?

Король замешкался, и за него ответила Колетт.

— Конечно, не скучает, они же все здесь.

— Тогда вот вам настоящий медведь из далекой-далекой Польши! — провозгласил Трибуле.

Стражники распахнули створки дверей, и ливрейные слуги выкатили просторную клетку из вертикальных железных прутьев между деревянным полом и деревянной крышей.

В клетке сидел крупный бурый медведь. В окрестных лесах такие не водились, но медведь не самое сложное создание с точки зрения художников, поэтому все присутствующие сразу узнали зверя и нисколько не удивились. Рядом с клеткой выбежал пестро одетый укротитель.

Медведь встал на задние лапы и сердито зарычал. Люди ответили ему одобрительными возгласами.

5. Глава. 25 декабря. Медведь и лев

Король Франциск заинтересовался, встал и подошел к клетке. За ним подошли и дамы с помоста, а Карл Добрый с супругой остались сидеть.

— Есть ли здесь рыцари, которым доводилось охотиться на таких зверей? — спросил король.

— Есть, Ваше Величество! — ответил Трибуле, — Вот тот русобородый рядом с Сансеверино.

Устина толкнули в бок. Он встал, подошел к королю и поклонился. С ним тут же засеменил Книжник. Вдруг