Читать книгу - "Тотальная война - Олег Маркеев"

Урча и плюясь сизым дымом, БТР вкатил в кишлак. Максимов стоял посреди улочки. Автомат лежал у ног. Краем глаза следил, как умело, без суеты, скользят меж руин солдаты, беря его в кольцо. Понравилось и то, что вид у бойцов приличный, никакой партизанщины. Форма выстирана и подогнана по фигуре. Судя по лицам, не славяне.

Человек в светлом пустынном камуфляже натовского образца, как шейх на боевом слоне, восседал на башне. У него был светлый бобрик волос и загорелое до темно-красного цвета лицо. Черные очки поднял на лоб. Навел на Максимова бинокль.

Сколько его знал Максимов, Слава-Бес всегда был пижоном.

Познакомились в другой жизни, в Африке. Славку-Беса очередной раз собирались отправлять домой за мелкое военное хулиганство. Идеалом полководца Славка считал батьку Махно, что сказывалось на тактике и манере его действий. Аборигены в нем души не чаяли, такая театральная игра со смертью и наглость была им в кайф, а начальство тихо сатанело после каждой операции Славки.

Для профилактической беседы и вынесения последнего китайского предупреждения вызвали в штаб. Приютили его в казарме, где отдыхала после рейда группа спецназа. Славке досталась койка рядом с Максимовым. И трое суток подряд у всех сводило животы от смеха. Что именно говорил Славка, уже не вспомнить, а вспомнишь — не поймешь, чего тогда так ржали. В памяти осталась только Славкина присказка, с которой он выглядывал в окно, осматривая выжженное солнцем небо: «Что-то капает с небес, говорит нам Слава-Бес». Присказка еще долго гуляла по спецконтингенту военных советников после отъезда Славки на родину. После Эфиопии их пути разошлись. Доходили слухи, что Славка нашел свое счастье, став «диким гусем» где-то на Востоке.

За прошедшие годы внешне Славка мало изменился. Загрубел, сделался из ершистого жестким. Но натуры не переделать.

— Ба, какие люди! — прогорланил Славка. — Юнкер собственной персоной! Один? Без охраны?

Употребив прозвище-позывной Максимова, Славка дал понять, что Африку он не забыл.

— Без охраны.

— Точно?

— Слово даю.

Славка ощерился, показав стройный ряд зубов. Поднес ко рту шлемофон, от него шнур уходил в башню, по громкой связи отдал короткую команду на незнакомом Максимову языке.

В движениях бойцов, прочесывающих руины, сразу же пропала звериная пластика. Они расслабились и явно повеселели.

— Мои собачки, что ли, всех сожрали? — усмехаясь, поинтересовался Славка.

— Только одного. Там лежит. — Максимов кивнул на могилу Леона.

Славка спрыгнул на землю. Потянулся, охая, помял зад. Враскачку подошел к Максимову.

— Заколебала меня эта сидячая работа. Кто бы знал, как… — проворчал он. — Ну, здорово. Юнкер. — Он протянул руку. — Какими судьбами?

— В экспедицию приехал. Археолог я теперь.

Славка скользнул по нему цепким взглядом.

— Ну-ну. Только пиджака и очков тебе не хватает.

— У меня дед — профессор. Не забыл? Пристроил после увольнения.

Славка кивнул.

— Слышал, тебе в девяносто первом под зад сапогом дали?

— Фигурально выражаясь, да. В Вильнюсе одну штабную крысу в стенку впечатал. Мы на нервах сидим, готовимся всех стрелять и вешать, а он нас учить уставу вздумал. Ну, я и сорвался.

— Насмерть?

— Нет, помял просто.

— Вот именно этим ты и дискредитировал высокое звание советского офицера, — сделал вывод Славка. Посмотрел на лежащий у ног Максимова автомат.

— Не дело так с оружием обходиться. — Славка поднял автомат. — Прими пищаль, хлопчик. — Он бросил автомат в руки азиатской внешности бойцу. — Еще что есть? Или археологам только по одному стволу в руки выдают?