Читать книгу - "Никто, кроме тебя - Максим Гарин"

* * *

Казино еще не работало, женщина в гостиничном халате чистила пылесосом ковер в коридоре. Первым русского разглядел Ильяс.

– Снова ты? – искренне удивился он.

– Как видишь.

– Еще рано.

– Хочу загодя место занять. Ильяс посмотрел внимательнее – шутит русский или нет. Смотрит вроде серьезно.

– Сейчас уборка, мешать будешь. Помнишь комната, где споткнулся упал? Садись там, жди.

Комбат без возражений отправился дальше по коридору. В комнате на столе обнаружилась початая пачка “LM”. Настоящий Рублев не стал бы брать сигарету, но тот, кого он решил изображать, не должен был брезговать.

Чиркнул дешевой одноразовой зажигалкой, затянулся с удовольствием. Когда от сигареты остался только фильтр с островком живого, горячего пепла, в приоткрытую дверь просунулась незнакомая голова:

– Шаин-мюэллим требует вас к себе. “Наверное, так зовут человека с бокалом шербета. Вот с “мюэллимом” сподобился познакомиться. Учитель, мать его за ногу!"

Рублева проверили на наличие оружия и пропустили дальше. Шаин-мюэллим теперь сидел, закинув ногу за ногу, на угловом диване. Перебирал крупные янтарные четки с черной кисточкой. Голова его, испещренная пятнами седины, выглядела совсем пегой.

– Ты говорил, Борис тебя зовут?

– Да. Борис, – Рублеву не хотелось брать чужое имя.

– Ну, и на что ты, Борис, рассчитываешь? Выиграть хочешь?

– Попытаюсь.

– Наши клиенты в “дурака” играть не станут. Иди на Сабунчинский вокзал, может, там обставишь кого-нибудь по мелочи.

– По мелочи меня не устраивает. Попробую в рулетку.

– Играл хоть когда?

– Надо же когда-то начинать.

– Сними-ка рубашку. Не волнуйся, считай, что это медосмотр.

– Чего волноваться? Достаточно походил по форме номер два.

– Я сразу понял, что ты человек армейский. Ждал, когда сам заговоришь.

– Дело прошлое, – сказал Комбат, вешая рубашку на спинку стула.

Шаин-мюэллим встал, присматриваясь к рельефным мышцам на груди и животе, к операционным швам.

– Как же ты себе в России работы не нашел? Такие там сейчас ценятся.

– Характер не тот – прогибаться не люблю. А в начальники никто не приглашает.

– Негнущихся жизнь ломает. Но если ты столько продержался…

– Оденусь. Свежо тут у вас от кондиционера.

Комбата раздражало, что его оценивают, как раба на рынке. Но он чувствовал силу, поэтому не так остро ощущал унижение.

– Конечно – одевайся. Что думаешь делать?

– Если выиграю достаточно, сниму хату. Подожду пару недель – может, сестра объявится.

– А если проиграешь?

– Не знаю. Придумаю что-нибудь, не пропаду.

– Неужели тебе в России места не нашлось? Кто там такой крутой, что может везде тебя достать? Я только две таких банды знаю:

МВД и ФСБ. Не им ты случайно задолжал?

– Зачем вам такие подробности? Только для того, чтобы пустить меня поиграть один вечер?

Называть этого типа на “вы”, конечно, слишком большая честь, но ничего, придется потерпеть.

– А вдруг у меня другие планы? Может, предложу тебе верный заработок.

– Ну и что теперь? Анкету заполнять – состоял ли я в комсомоле, имею ли научные труды и изобретения?

– Зачем заполнять? Мне здесь лишние бумаги не нужны.

– Что вам мои слова? Поверите на все сто процентов? Сомневаюсь. Даже на пятьдесят вряд ли.

– Можно навести о тебе справки. У наших ребят-азербайджанцев там везде друзья – в милиции тоже. Это чечены договариваться не в состоянии, везде и всюду прут напролом. Сразу за пушки хватаются или за ножи. Наши в России всегда ладят, все вопросы полюбовно решают. Нам важно дело сделать, а не себя показать.

Комбат навострил уши, услыхав о чеченцах, но Шаин-мюэллим не стал углубляться дальше.

– Проверяйте, если игра стоит свеч.