Читать книгу - "Солнце для Джона Рейна - Барри Эйслер"

На следующий день я получил сообщение от Гарри, что на форуме меня ждет сюрприз. Предположив, что он раздобыл адрес Мидори, я не ошибся.

Итак, у нее квартира в жилом комплексе, название которого можно перевести как «Зеленые вершины Харадзуку», совсем рядом со стадионом, где проходила Олимпиада 1964 года. Харадзуку — своего рода пограничная область, отделяющая невозмутимую прохладу парка Йойоги, усыпальницу императора Мейдзи и бешеную Такесита-дори, где царствуют подростки, от элегантных бутиков и бистро Омотесандо.

Гарри сообщил, что автомобиль, зарегистрированный на имя Мидори Кавамуры, в автодорожной инспекции Токио не значится. Выходит, она пользуется либо железной дорогой и садится на станции Харадзуку, либо метро со станции Омотесандо.

Вся проблема в том, что станции метро и железной дороги в разных концах. По дороге к станциям нет ни одного места для засады, так что можно начать с любой, лучше с менее опасной.

Итак, больше подходит станция метро на Омотесандо-дори. Эту улицу никогда не бывавшие в Париже называют Елисейскими полями. На Омотесандо-дори много вязов, которые летом радуют зелеными кронами, а осенью — ковром золотых листьев. Многочисленные бистро и кофейни открыты специально для праздного времяпрепровождения по-парижски, можно спокойно просидеть пару часов, не привлекая внимания.

Но даже при таком раскладе пришлось бы посвятить слежке несколько отчаянно скучных дней. Меня выручило изобретение Гарри, благодаря которому телефон легко превратить в микрофон, причем на расстоянии.

Трюк, правда, срабатывал только на телефонах с цифровым набором и громкоговорящим устройством, чтобы установить связь, не снимая трубки. Слышно не очень хорошо, но слова разобрать можно. Зная, что меня ожидает тоскливая слежка, Гарри протестировал свое изобретение на телефоне Мидори и заверил, что оно работает.

В субботу, в десять часов утра, я засел в кафе «Аояма», вооружившись небольшим приборчиком, подключенным к домашнему телефону Мидори и моему сотовому. Устроившись за столиком, заказал эспрессо у скучающей официантки. Наблюдая за редкими прохожими, я нажат на рычажок, и в наушниках раздалось шипение, означающее, что связь установлена. Шипение, и больше ничего. Придется ждать.

В нескольких метрах от «Аоямы» велись дорожные работы. Четверо парней мешали гравий и проводили какие-то измерения. Вообще-то хватило бы двоих, но якудза, то есть японская мафия, тесно сотрудничающая с министерством строительства, любит привлекать дополнительную рабочую силу. В правительстве довольны, что создаются новые рабочие места, и ради этого готовы на многое закрыть глаза.

Безработица под контролем, все счастливы, а якудза особенно.

Занимая пост замминистра землепользования, отец Мидори наверняка курировал крупнейшие строительные и ремонтные проекты на всей территории Японии. Значит, он был напрямую связан с якудзой. Неудивительно, что у него появились враги!

В кафе вошли трое мужчин в черных костюмах, и с улицы пахнуло гудроном. Этот запах напомнил мне о детстве в Японии. В день начала нового учебного года мама всегда провожала меня в школу. В это время часто велись ремонтные работы, так что у меня запах гудрона ассоциируется с началом гонений, запугивания и драк.

Иногда кажется, что жизнь делится на этапы. Я бы назвал их главами, но нет общей идеи, связывающей главы любого произведения. Первый этап кончился со смертью отца, разрушившей мой счастливый детский мирок. Следующая веха — телеграмма о смерти матери, которую я получил в армии. Вместе с мамой я потерял некую точку притяжения, будто она издалека управляла моими поступками. Сначала я почувствовал себя несчастным, а со временем понял, что свободен как птица. Затем джунгли Камбоджи. А за ними — глава последняя. Называется она «Черная пустота».

Странно, но переезд в Штаты не представляется мне поворотным этапом. Я был чужим в Японии, был чужим и в другой стране. На земном шаре немало мест, где я побывал, став взрослым, но для меня это даже не точки. Так, запятые. Целых десять лет после похорон Клёвого Чокнутого я мотался по планете, моля Бога о смерти. И Господь убил мою душу, оставив пустую телесную оболочку.

Я сражался в Бейруте на стороне ливанских христиан, когда ЦРУ наняло меня готовить моджахедов, которые воевали с советскими войсками в Афганистане. Меня сочли лучшим кандидатом. Я просто находка: типичный наемник, никто не догадается, что я работаю на правительство США.

Для меня война заменила жизнь, а все, что было раньше, кажется призрачным и нереальным. И сужу я по законам военного времени. По-другому просто не умею.

Слышали буддийскую притчу? Монаху приснилась бабочка, и вот сидит он и думает: «А что, если я бабочка, которой приснился монах?»

Вскоре после одиннадцати в квартире Мидори послышались звуки. Шаги, затем плеск воды. Может, принимает душ? Конечно, она ведь работает по ночам. С чего бы ей быть ранней пташкой? Затем примерно в двенадцать хлопнула входная дверь и щелкнул замок. Значит, наша девочка куда-то собралась.

Заплатив за два эспрессо, я вышел на Омотесандо-дори, а потом к железнодорожной станции. Нужно подняться на пешеходную эстакаду — оттуда отлично просматривается вся станция. Впрочем, я тоже буду на виду, так что долго задерживаться нельзя.

Успел как раз вовремя. Простояв на эстакаде всего лишь минуту, я увидел Мидори. Выйдя на Омотесандо-дори, она свернула направо. Ну, проследить за ней теперь будет легче легкого.