Читать книгу - "Атлантическая премьера - Леонид Влодавец"

— Не думаю, — усомнилась Мэри, — компьютеры у нас практически стандартные, это верно, а вот акустические приборы — уникальные, пока еще не выпускаемые серийно.

— Теоретически возможно совпадение времени создания приборов одинаковой точности, — прикинул вошедший Джерри. — Но эта вероятность очень мала.

— Джерри, а ваши прорывные программы Хорсфилд мог применить против секретов вашей фирмы?

— Хм, — помрачнел юный Купер, — об этом я не думал… Конечно, в памяти наших компьютеров есть схемы приборов, во всяком случае, мы как-то не предполагали, что Хорсфилду понадобится получать информацию негласно… Ведь мы делились с ним всеми разработками, акустические системы, если бы он захотел, мы бы ему и так поставили. Во всяком случае, отец не стал бы ему отказывать.

— Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе, — сказала Мэри, — а что, если попробовать влезть в эту дыру на «Аквамарине»? Глубина вполне позволяет, менее трехсот футов…

— Да ты что! — ахнула Синди. — Совать голову в петлю?

— А что нам грозит? Судя по тому, как стоит лодка в этом бассейне, она не сможет нас торпедировать. А боевые пловцы нам не страшны — я их порву на части клешнями. Кроме того, они навряд ли будут держать их в воде.

— Ты забыла о таких вещах, как мины. Очень может быть, что на этой лодке есть и другое оружие, которого мы не знаем. Но самое главное — это то, что мы их всполошим, если они, конечно, еще не разглядели нас, — сказал я. — Надо подождать. Все равно, если они хотят спастись, им некуда больше деваться — только уходить через дыру и пытаться прорваться мимо нас. К тому же, они вряд ли догадываются, что мы не простые туристы, вышедшие в море на вечернюю прогулку. И уж во всяком случае, они не знают, что от прогулочных яхт им может быть какой-то вред.

— А что, если там вообще никого нет? — вдруг предположила Мэри. — Ты же говорил, пока мы шли сюда, что там в эллинге стояла старая нацистская лодка. С утра минуло уже много времени, они вполне могли покинуть базу, а на место своей действующей лодки установить подбитую немецкую. Мы будем торчать здесь всю ночь, а они за это время могут уйти так далеко, что мы их не догоним.

Это был решающий аргумент. Впрочем, если предположение Мэри оправдалось бы, то искать лодку и догонять ее было уже поздно. Я утешал себя мыслью, что Лопес и дель Браво не стали бы рисковать, выходя из тайной гавани при свете дня. Вблизи острова могли появиться сторожевики Гран-Кальмаро, вертолеты, и уход лодки не остался бы незамеченным. С воздуха она была бы хорошо видна при свете дня, так как выходить ей пришлось бы на небольшой глубине.

Через полчаса я уже сидел в стеклянном шаре «Аквамарина». Мэри медленно вывела подводный аппарат из шлюзового отсека «Дороги» и осторожно, вполнакала посвечивая прожекторами, подвела его к мрачному отверстию туннеля. Подсознательная, леденящая жуть охватила меня, когда «Аквамарин» нырнул в загадочную тьму подводной пещеры. Я припомнил, как гулко разносился по подземному залу шум винтов идущей по туннелю лодки. Электромотор «Аквамарина» был почти бесшумным, но скорее всего шум его все-таки слышался теми, кто был в подземной гавани. Наверняка его слышал и оператор сонара на лодке, если акустическая станция не была выключена. Я представил себе действия Лопеса, Хорхе дель Браво или Хорсфилда, заметивших, как в туннель вошел подводный аппарат. Что они будут делать? Что бы сделал я на их месте? Первое: погрузил бы лодку так, чтоб торпедные аппараты могли выпустить торпеду в туннель. Не очень надежный ход! У торпед все-таки слишком большая скорость, а потому малая поворотливость, и в таком извилистом туннеле она попросту врежется в стену, не вписавшись в поворот. Второе: выслал бы боевых пловцов, которые установили бы на нашем пути мину с акустическим или магнитным взрывателем, а может быть, и не одну. Получше, но тоже не идеал. Мина, взорванная в туннеле, может обрушить его своды, и тогда субмарина будет навеки отрезана от океана. Наконец, третье: беспрепятственно пропустить «Аквамарин» в гавань, а затем блокировать его там. Например, если в туннеле есть какие-нибудь аварийные ворота, помимо тех, что открыли с помощью взрыва боевые пловцы Лопеса. Пазы, куда разошлись створки ворот после того, как аквалангисты взорвали стопоры, я заметил в свете прожекторов «Аквамарина». Лучи света пробивали толщу воды, скользили по обросшим густыми водорослями стенам, пугали рыб, стайками разбегающихся перед впервые увиденным чудовищем. Вдруг свет наших прожекторов погас.

— Что это? — испугался я.

— А ничего, — буркнула Мэри, — сейчас я уже проверила, как реагирует руль, какая оптимальная скорость движения по этой кишке, и компьютер может вести «Аквамарин» сам, по показаниям сонаров. Нечего высвечивать себя.

— А ты мудрая! — похвалил я.

Сидеть в шаре, который двигался куда-то в полной тьме, было жутковато. Лишь изредка из темноты выскакивала рыбешка, стукалась о стекло и скользила куда-то за корму. Внутри аппарата света не было, только где-то за спиной на пульте управления мерцали голубоватые экраны и мигали красные и оранжевые лампочки. Так прошло минут десять-пятнадцать. Постепенно я стал замечать, что мгла уже не столь непроглядно черна, как прежде. Я начал различать свет. Очень слабый, какой-то серо-желтоватый, но свет. Постепенно он стал сильнее, заметнее. Он уже заставлял меня испуганно крутить головой, потому что раньше я не видел мохнатых от водорослей стен туннеля, а теперь стал их пугаться, когда нос «Аквамарина», как мне казалось, вот-вот готов был в них врезаться. Тем не менее автоматический капитан вел аппарат хоть и вслепую, но верным курсом и не ошибся ни разу.

И вот, наконец, «Аквамарин» оказался вне мрачных сводов. Свет шел теперь сверху, и, задрав голову, через верхнюю полусферу шара можно было даже различить слабенькие желтоватые огоньки лампочек, горевших где-то под

сводами тайной гавани. В толще воды свет их рассеивался, серел. Справа я разглядел в этой серой мути темную продолговатую массу — корпус лодки.

— Вот поди и разбери, та или не та? — сказал я вслух. — Надо всплывать, продувать цистерну, а значит — обнаруживать себя.

— Надо пустить пузыри где-то между лодкой и берегом, — предложила Мэри, — их не сразу заметят.

«Аквамарин» сделал несколько шагов по дну, осторожно и медленно переставляя свои опорные ноги. Внезапно его потянуло назад — какой-то мощный поток двинул его обратно в туннель.

— Отлив начался! — озаботилась Мэри. — Придется включать двигатель.

«Аквамарин» преодолел силу потока и, задрав нос, только за счет мощности мотора и положения горизонтальных рулей поднялся почти к самому днищу лодки. По идее, после этого, словно самолет, делающий «горку», он должен был пойти вниз или, перевернувшись, сделать «мертвую петлю» — чего я очень не хотел, естественно. Однако не вышло ни того, ни другого. «Ноги» «Аквамарина» перевернулись и присосались к днищу субмарины откуда-то взявшимися присосками. Теперь наш аппарат был как бы подвешен под брюхо этой старой толстухи.