Читать книгу - "Операция "цитадель" - Богдан Сушинский"

Больше всего Штубера поразило то, что Николас Хорти поднялся на этаж и вошел в кабинет директора один. Здание, вся площадь оцеплены, у входа гвардейцы, но, входя, он не прихватил с собой даже телохранителя. Или порученца. Каким же наивным должно быть у этого человека представление об охране своей персоны, не говоря уже о методах работы гестапо и СД!

Впрочем, Хорти-младший поднимался в кабинет к своему другу, у которого бывал здесь множество раз. Причем наследник регентского «трона» приезжал сюда очень охотно. С этим зданием у него связано много всяких воспоминаний. Его можно понять: сугубо штатский, привыкший к неограниченной власти отца, к исполнению любых своих капризов. А там, внизу, целая рота. Отборная и преданная.

Штубер, не таясь, шел по коридору наперерез Хорти. Но тот даже не обратил на него внимания. И в приемную гауптштурмфюрер вошел, когда Хорти-младший уже переступал порог кабинета, а на лице секретарши все еще не увядала очаровательная улыбка. Или же улыбка женщины, очарованной появлением жданного гостя — что намного точнее.

Хорти, среднего роста, черноволосый, с несмываемой улыбкой превосходства на лице, был встречен Борнемисцей прямо в двери.

— Я рад, Николас. Это они: майор югославской армии Дравич, — указал судовладелец на Гольвега. — Со своим адъютантом, — добавил он, увидев, что в приемную, опережая Штубера, вошел Розданов.

— И что они предлагают, что хотят? — сдержанно спросил Хорти-младший.

— Вести переговоры. По-моему, боевые парни. Таких я взял бы на любое из своих судов, и прямо в капитаны, — он говорил все это по-немецки, дабы майор и его адъютант могли слышать, как он лестно отзывается о них.

— Если в капитаны ты берешь самых лучших, — суховато пошутил Хорти, — то откуда среди них столько пьяниц и отпетых негодяев?

— Это моряки, Николас, моряки — только-то и всего! И я говорю это сыну адмирала?!

— Вы действительно из штаба Тито? — переключил Николас свое внимание на майора и его адъютанта, не садясь при этом и не предлагая садиться всем остальным.

— Если вы настроены на серьезные переговоры, то да, — схитрил Дравич, избегая излишних заверений.

— Только на серьезные. Но сначала хотел бы выяснить ваши полномочия. Если вы представляете не самого командующего армией Тито, а всего лишь одну из группировок югославских партизан, тогда нам не стоит терять времени.

— У коммунистов группировок не бывает, — обронил Борнемисца. — Бывают у них только Сибирь и колхозы, — он явно отыгрывался за ту бестактность, которая была проявлена по отношению к нему посланцами вождя.

— Полномочия у нас самые широкие, — сверкнул безукоризненно белыми зубами красавец Гольвег. — Они даны лично Тито. Мы хотели бы надеяться, что Венгрия и Югославия, как две добрых соседки, будут решать свою послевоенную судьбу вместе. Таково мнение всего генералитета Народно-Освободительной армии Тито.

— Уже послевоенную? Но мы еще не отвоевались. Самое время подумать о том, как нам вместе выходить из этой войны.

— Будем считать, что исход ее уже предрешен, — уверенно демонстрировал свой сербо-немецкий диалект майор Дравич.

— Хотелось бы так и считать, — заметил судовладелец. Роль слушателя в этих переговорах его явно не устраивала.

— Почему вы решили идти на контакт именно со мной? — спросил Николас.

В приемной послышался какой-то шум. Борнемисца взглянул на дверь, но, заинтересовавшись разговором, не решился выглянуть, дабы не упустить самого важного.

— Потому что сразу после войны, то есть после поражения Венгрии, — я это хотел сказать, у вашего отца, регента Хорти, возникнут серьезные осложнения. И не только в отношениях с оппозицией и силами Сопротивления, но и с правительствами стран-победительниц. Захотят ли руководители США, Великобритании, Франции иметь дело с союзником Гитлера? Захочет ли сам венгерский народ терпеть «клику Хорти», как теперь называют ваше правительство в своих листовках венгерские антифашисты?