Читать книгу - "Почему социальные сети разрушают вашу жизнь - Кэтрин Ормерод"

лет подряд не встречаемся лично. Однако мы втроем переписываемся примерно 467 раз в день в групповом чате WhatsApp. Я знаю почти все об их жизни. Иногда необходимость следить за новостями кажется непосильной ношей, но это полностью изменило динамику отношений в нашей семье. Мы с братом не особо ладили, когда в детстве жили вместе, и мы сводили друг друга с ума, живя в одной квартире два года, когда мне было за двадцать. Однако в интернете мы идеальные, уважающие друг друга брат и сестра. Моя лучшая подруга Бет живет в Нью-Йорке, но благодаря технологиям мы общаемся каждый день. Мы узнали больше друг о друге через экран, и, хотя разговоры в реальном мире создали и укрепили нашу дружбу, теперь, когда жизнь держит нас ближе к дому, технологии служат не просто средством коммуникации. Лично мне соцсети и развитие коммуникационных технологий предоставили невероятную возможность оставаться на связи с дорогими мне людьми. Я стала идеальным другом на расстоянии и чувствую, что я действительно поддерживаю эти цифровые отношения.

Однако, и это большое «однако», я понимаю, что, когда я реже делаю то, что мне не нравится (любой вариант неприятных разговоров лицом к лицу), мои навыки коммуникации ухудшаются, а тревожность растет. Список тем для разговоров, которые я теперь считаю неудобными, стал длиннее. Мне также очень трудно делать что-то спонтанно, и я редко звоню друзьям или приглашаю их к себе в гости просто потому, что так захотелось. Мне кажется, что я не имею права отвлекать их, тратя их время без предупреждения. Или что я вмешиваюсь в их жизнь, когда звоню на выходных или вечером. Лучше написать сообщение, чтобы они смогли ответить в свое свободное время.

Не то чтобы мне не хватало социальной уверенности в разговоре лицом к лицу – моя работа настолько связана с обществом, что было бы невозможно не любить встречи и разговоры с людьми. Я очень легко завожу знакомства. Скорее, дело в том, что я больше привыкла к правилам эры соцсетей, касающихся развития и поддержания отношений даже среди близких друзей. Но я заметила, что такие ограничения часто делают общение в настоящей жизни поверхностным – поделиться не то же самое, что заботиться. Прошли дни, когда я вела ГЗР (глубокие и значимые разговоры) до предрассветных часов и внимательно выслушивала проблемы подруги. Интенсивность той дружбы просто исчезла, и коммуникация через технологии сыграла в этом свою роль. Сопровождая текст эмодзи, трудно писать о глубоких чувствах. Намного проще все приукрасить, сделать легким и понятным.

Если я чувствую такое в тридцать, разве стоит удивляться всем этим молодым людям, приходящим на работу без каких-либо навыков межличностного общения? Зрительный контакт, вежливые разговоры, ответы на звонки и участие в собраниях – во всех этих областях юные миллениалы, как говорят, терпят неудачу. Микаэла Лаунертс, автор #GirlCode, объясняет, что юные сотрудники офиса «так привыкли фильтровать себя, прежде чем выставлять что-то онлайн, что страдают от страха сцены настоящей жизни»153.

Из личного опыта могу сказать, что любовь к цифровому общению всегда и везде – нечто заразное: необязательно родиться после 1990-х, чтобы по-другому общаться с людьми. Офис первого журнала, в котором я работала, Sunday Times, был наполнен шумной, бурной какофонией звонков. Мои коллеги брали интервью, льстили и иногда просто кричали в свою гарнитуру на бедных, ни в чем не повинных собеседников. На моей последней работе в компании техномоды у меня даже не было собственного телефона. На весь этаж была всего лишь одна телефонная трубка. Работа проходила в монастырской тишине, наполненной напряженной музыкой, и там было легко избегать личного общения. Конечно же, мы болтали, но этого не требовалось для работы – можно было воспользоваться социальным приложением, разработанным компанией Slack, чтобы связаться с коллегами, а для всего остального был e-mail. Хотя в компании работало много миллениалов, культура коммуникации в интернете была присуща всем, вне зависимости от их возраста. Просто вот так сегодня работают офисы. Легко сказать: «Ну и что? Раз мы все еще общаемся, работаем и выстраиваем отношения, даже пусть и через экран гаджетов, разве многое поменялось? Разве это не эволюция?» Однако стоит задуматься о следующем: а) почему мы так поспешили принять этот новый вид коммуникации и б) что мы упускаем в процессе. Первый ответ прост: легче и быстрее общаться с экраном, чем с человеком, который может заикаться и спотыкаться во время ответа, а больше всего нам нравится удобство. А второй ответ коварнее, но глубже.

В 1960–1970-х Альфред Меграбян, на данный момент почетный профессор Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, провел исследование об относительной значимости вербальных и невербальных сообщений в контексте передачи эмоций154. Он сказал, что только 7 % успешной коммуникации происходит посредством слов, 38 % через тон голоса и 55 % благодаря языку тела. Хотя это исследование максимум внимания уделяет встречам лицом к лицу и его много раз критиковали на протяжении следующих десятилетий, оно показывает, как важны невербальные сигналы для передачи эмоций. Это не станет новостью для тех, кого совершенно неправильно понимали во время цифровой коммуникации. Сколько раз вы шутили в сообщении, а в ответ получали «?» от друга? Или предлагали что-то в электронном письме, а ваши слова воспринимали как агрессивные или легкомысленные, хотя вы о таком даже не думали? Насколько меньше было бы недопонимания, если бы вы стояли там и могли подмигнуть, пихнуть или одарить собеседника саркастической улыбкой в конце сообщения?

Несложно понять, почему мы чувствуем близость к друзьям в реальной жизни, а не через сообщения, но печально, как часто мы рады заменить суррогатной коммуникацией настоящее общение. В книге «Возвращая разговоры: сила разговора в цифровую эру» (Reclaiming Conversation: The Power of Talk in a Digital Age) Шерри Тёркл приводит весомые доказательства необходимости сохранить «живой» разговор. Она не только отмечает волнующее отсутствие социального развития среди школьников, но и делает вывод: «Разговор лицом к лицу – самое человечное и очеловечивающее из того, что мы делаем. Мы учимся слушать, находясь рядом друг с другом. Именно так мы развиваем способность к эмпатии».

Без эмпатии мы не можем понять, когда причиняем друг другу боль, мы теряем способность распознавать едва заметные намеки наших коллег, родителей или детей; мы забываем про эмоциональные сигналы и нюансы друг друга. Пока мы скрываемся за экраном, уровень нашего социального и эмоционального интеллекта снижается. Со временем мы становимся все большей тайной друг для друга, ухудшая качество человеческого общения, и в результате чувствуем себя одинокими.

А когда речь заходит