Читать книгу - "Как мозг сводит нас с ума. Проблемы психосоматики - Регина Фанилевна Габидуллина"

быть боль или необычные ощущения в теле. Но, помимо этого, внимание регулирует продвижение информации на разных этажах иерархии обработки информации в мозге и может усиливать или ослаблять влияние определенных уровней.

В некоторых условиях мозг может начать генерировать более сильные негативные предсказания о том, какие сенсорные сигналы он ожидает получить (это априорная гипотеза!). Такое может произойти под влиянием стресса, тревоги, травмы или предыдущего опыта боли. Чтобы уточнить прогноз по столь важному вопросу, мозг фокусируется на «проблемной» зоне, но сигналы, идущие оттуда, зачастую оказываются слишком несогласованными. И тогда мозг достраивает внутреннюю модель происходящего, подтягивая ощущения к ожиданиям. Мы же помним, что, когда сигнал неясный, то, что будет чувствовать человек, в большой мере зависит от априорных гипотез. Кроме того, мозг становится гиперчувствительным к ошибкам предсказания. В нормальной ситуации, не обнаружив явных признаков катастрофы, мозг успокаивается и корректирует модель – ошибка предсказания исправляется. В ситуации усиленного, тревожного внимания к ощущениям сигнал об ошибке предсказаний передается все выше и выше по иерархическим системам в модуле. Мозг как будто не может поверить, что все в порядке.

В предыдущей главе мы детально обсудили, как наши мысли влияют на развитие психосоматических расстройств. С точки зрения теории байесовского мозга, мышление – это предсказание будущих событий, последствий действий и возможных решений на самых высших иерархических уровнях работы психики. Несложно предположить, что если в нашем мышлении о своем здоровье или о телесных ощущениях много когнитивных ошибок, дисфункциональные убеждения или беспокойства, то наш мозг будет генерировать крайне негативные прогнозы (т. е. априорных гипотез) о будущем этого конкретного организма. Если на сознательном уровне я непрерывно размышляю над тем, насколько катастрофична будет болезнь, прокручиваю в голове, как не смогу с ней справиться, как опасно пропустить первые симптомы, неудивительно, что с такой априорной гипотезой мозг всегда отыщет (а если нужно – развернет в полный рост) какой-нибудь телесный симптом.

Теория предсказывающего кодирования также радикально меняет наш взгляд на эмоции. Большая часть исследований, посвященных эмоциям, основана на идее, что эмоции – это отклик на стимул. Что-то происходит во внешнем или внутреннем мире, и это вызывает в нас эмоциональную реакцию. Согласно теориям, которые разделяют этот взгляд, у нас есть универсальный встроенный набор эмоций и типовые триггеры – запускающие события. Всю вторую главу мы опирались на исследования и модели, предложенные в этой парадигме. Но в последние годы, благодаря теории «предсказывающего мозга», появились работы, которые рассматривают эмоции как результат категоризации мозгом телесных ощущений. Мозг создает концепцию эмоции, чтобы точно предвидеть и приспособиться к потоку телесных ощущений в отдельные моменты. Эмоция конструируется так же, как и любое другое восприятие, о котором мы говорили во второй главе. А это значит, что для него будут справедливы те же принципы. Если у нас есть сильная априорная гипотеза (например: «В этой ситуации должен возникнуть страх»), то она будет в большой степени определять, что мы будем испытывать. За свою жизнь мы накопили большой опыт страха и целую «библиотеку» данных про различные ситуации, где нам довелось его испытывать. Попадая в новую ситуацию, мозг обращается к этой библиотеке и генерирует прогноз, исходя из сходства с данными в библиотеке. Затем данные прогноза передаются низлежащим звеньям системы обработки информации. Если не появляется согласованный корректирующий сигнал об ошибке прогноза, то организм начинает действовать исходя из априорной гипотезы: учащает сердцебиение, напрягает мышцы, фокусирует зрение… «Я боюсь», – осознаем мы. Подтверждения этой теории можно найти в современных работах по нейрофизиологии эмоций[39].

P. S. Заканчивая эту главу, один из авторов задумчиво перебирал электрический кабель пальцами босой ноги под столом. Неожиданно в большом пальце ноги возникло странное «жгучее» ощущение… «Меня бьет током!» – тут же создал прогноз мозг. На секунду возникла довольно интенсивная боль, но стоило заметить, что палец касается холодной металлической ножки стола, как боль мгновенно стихла… Ничего экстраординарного не произошло. Просто обычный эпизод повседневной работы рядового предсказывающего мозга.

Глава 4. Психотерапия: «Что тут сделаешь разговорами?»

Посвящаю эту главу Варе

Вернемся к Дмитрию из первой главы. Будучи человеком последовательным, он все-таки дошел до психиатра, и они вместе обсудили современные рекомендации по терапии психосоматических расстройств. Психиатр рекомендовала Дмитрию пойти в психотерапию. И чтобы снизить его тревогу, он рассказал ему, как психотерапия может помочь. Дмитрий решился попробовать, потому что психиатр оказался убедительным.

Специалисты в сфере здоровья составляют модели расстройств для того, чтобы понять, на что нужно воздействовать. В нашей книге мы решили сфокусироваться на интересной нам модели предсказывающего кодирования. Согласно этой модели (см. главу 3), мозг постоянно предсказывает реальность с целью адаптации на основе тех данных, которые получает от разных органов чувств. Конечно, он совершает ошибки и пытается их исправить. Тем не менее, основная цель его работы – не точность прогноза, а его адаптивность. По сути, чтобы выжить, нам необходимо поддерживать всего несколько важных показателей – уровень кислорода и сахара в крови, а также температуру 36,6°. Все наши сложные волевые порывы, эмоциональные переживания и стратегические действия направлены именно на это. И если вам кажется, что психика уязвима и несовершенна, то смеем заверить вас: в рамках своих задач она справляется на отлично. Наши тела могут менять внутренние показатели так, чтобы заблаговременно адаптироваться. Например, поднимать температуру для борьбы с вирусом, выделять гормон стресса – кортизол – для более эффективного преодоления трудностей. Наши эмоции толкают нас к таким действиям, которые заранее обеспечат нас ресурсами и безопасным углом.

Итак, с самого раннего детства наш мозг формирует внутреннюю модель об этом мире, чтобы замечать в бесконечном потоке сигналов – важные.

Вывод 1. Да, детский опыт имеет значение. Именно тогда закладывается первая модель мира и себя в нем, и она потом имеет тенденцию подтверждаться, так как мы не любим противоречия. Всяческие детские травмы крепко влияют на нас взрослых. Внутренняя модель, которая работала в детстве и защищала, становится обузой для взрослого человека. Как выглядит типичная картина мира человека с психосоматикой? Я (мое тело) – уязвимый, хрупкий, больной. Чтобы себя защитить, надо все контролировать. Психотерапевт может помочь вам сформировать более адаптивную внутреннюю модель, что ваше тело крепче, чем вы думаете, и отпустить контроль не страшно.

Вывод 2. Сформировав однажды внутреннюю модель себя, мозг начинает под нее подгонять реальность. В этом ему помогают все психические процессы: внимание, мысли, эмоции и поведение. Мы направляем внимание туда, где считаем, что опасно, то есть на свое «хрупкое» тело, далее мы интерпретируем любые