Читать книгу - "Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский - Олешкевич"

Через несколько минут вышел:

— Нет его, милая. Уехал. Иди, записывайся.

14. Подводный щит Родины

Напрасно Малышко летал в Мурманск, никакого Президента там не оказалось. Сотрудники тамошнего ФСБ были введены в заблуждение предпринимателем Зуевым. Празднуя свадьбу дочери, он нанял в областном театре актера и загримировал его под Президента, что и вызвало панику.

Проклиная все на свете, Малышко решил перед обратным полетом немного оттянуться. Недалеко от главного проспекта он заметил лесенку, резные перила, дверь в медном орнаменте. «Северное сияние» — объясняло название.

Крепкий паренек открыл дверь, внимательно осмотрел Малышко:

— У нас не дешево.

— Ничего. Вытерпим.

Несмотря на ранний час, все столики заняты. В углу беседовали «мафиози». Чуть поодаль — две «интердевочки». Несколько молодых пар — не подсядешь. Может, к морскому капитану с юнгой?

Капитан не возражал. Он был в прекрасном настроении. Две трети «Абсолюта» перекочевало в его трюм.

— Майор? Полковник? — спросил он. — Я коллегу за версту чую. А это — Сашка, племяш мой. Хочу моряка из него сделать. Можно налить? Пока принесут?

И, не дожидаясь ответа, налил в фужерчик и скинул с салатной горки пару помидорин в луковых крошках и майонезных подтеках.

— Что там у вас, в столице? И нас уже трясет. Начальство меняют. Указы, депеши. Черт-те что!

Малышко сделал неопределенный жест.

— Осторожный ты больно, — сказал капитан. — Они все про нас знают. Недавно получаю шифровку: «Зачем, Рунин, жене изменяешь?» А-а?

— Товарищ капитан, — сказал юнга. Голос у него был неоформившийся, женский. И румянец от вина — яркий, молодой.

— Не буду, — извинился капитан. — Не любит племяш мой про семейное положение слышать. Жена моя тебе кто?

— Стерва, — сказал юнга.

Малышко пригляделся и обнаружил под матроской у юнги, где и положено, две явные припухлости.

Капитан чмокнул юнгу в щеку, тот оттолкнул его и зло сказал:

— Юр! Ты что? Совсем, да? Сдурел?!

— Не обижайся, Сашок. Моряцкое дело тяжелое. Но перспективное. Поплаваешь со мной, цацки себе купишь, квартиру.

— Надоело, Рунин. Или женишься, или…

Юнга отбросил условности:

— Я детей хочу, Рунин.

— Хватит, юнга, отставить!

«Юнга» вскочил и вскинул руку к «козырьку»:

— Так точно, товарищ капитан второго ранга.

И капитан встал:

— Пойду отолью. Ты без меня не очень…

«Юнга» вытер слезы:

— Надоело. Под водой, знаете, страшно. Ни солнышка, ни дождика. Тоска. Увезите меня.

Появился протрезвевший капитан:

— Братцы. Поехали на лодку. Продолжим. У меня все есть. Этому «Сиянию» и не снилось.

Малышко прикинул. До самолета пара часов. Какая разница, когда он прилетит? Ночью или завтра утром. А ночь — она длинная. Он посмотрел на Сашку.

На многих объектах пришлось за свою долгую жизнь побывать Малышке, но вот на атомных подводных лодках — никогда. Он и не представлял, что капитанская каюта может быть такой просторной и уютной. Не говоря о начинке: музыке, японском телевизоре, мебели.

— Конверсия, — объяснил капитан. — Каждый выруливает как может. Половина ушла, половину я «ушел». Три каюты объединил, жить можно. Не как раньше. Плаваешь… ни денег, ни бабы. Ты пей, Петрович. Эта «височка» самая дорогая. Американцы ящик скинули, когда я на хвост ихнему «Брату Кеннеди» сел.

Пили, ели, слушали музыку. Но вскоре выдохлись и разошлись.

Среди ночи Малышко проснулся. Покачивались стены каюты, описывала дугу кобура на стуле. Любого мужчину это б не удивило: хлопнул бы стаканчик пивка, все бы и прекратилось. Но не такой был Малышко: сколько бы он ни пил накануне, от него всегда пахло только зарубежным одеколоном. Не только качаний-шатаний, но и анализ крови ничего б не показал.

Раздвинулась перегородка, вошел капитан. Подтянутый, в форме. С пилоткой на голове. Хоть картину с него пиши: «Утро нашей Родины». Если б не второй план. Кровать и ножка из-под пледа. Отнюдь не куриная.

— Плывем, Петрович. Не хотел будить.

— Что? Куда?

— Боевое задание.

Малышко качнуло, он упал на койку.

— Это вам — не Сочи, господин полковник. Баренцево море. Уйдем вниз, метров на сорок — там полный штиль.

— Юр, — раздался капризный голосок. — Хочу вниз. Ты знаешь, меня укачивает. Ну, Юр…

— Сейчас, сейчас, ласточка. Потерпи чуток.

Капитан вышел.

Малышко быстро оделся и выбрался из каюты. По переходам, коридорчикам, лесенкам и трапам, преодолевая качку, он поднимался все выше и выше, пока в овальном отверстии над собой не увидал звездное небо. Дохнуло холодом, морем. Куда ни глянь, темная поверхность воды, серебристые барашки, ни огонька, ни лучика на горизонте. А рядом, в огне прожекторов — гигантский, как гора, танкер. Такой огромный, что десятиэтажная рубка субмарины ему по пояс. С танкера свисал тяжелый, чуть ли не в метр толщиной, шланг. Он уходил в люк лодки, в самое ее чрево.

Капитан оглянулся на Малышко:

— Топливо качаем, полковник.

— Топливо? Так она же атомная?

— Так точно, — усмехнулся капитан.

— Сколько с меня?! — это он крикнул на танкер.

— Сто тридцать, капитан!

— Вы стебанулись?

— Газеты читал?! Что теперь полагается? Плати и уходи!

Капитан выругался, затем сказал помощнику:

— Иди, Вань, принеси кейс. У меня под кроватью. Сашка покажет.

И добавил тихо, уже Малышке:

— Почти даром. Эти на Кольском берут, прямо из трубы.

— Из какой трубы?

— Где авария была. Где фауну залили. Просто так, господин чекист, трубы не лопаются.

Помощник принес «дипломат». Щелкнули замки. Малышко увидел крепкие зеленые пачки. С танкера кинули канат. «Дипломат» весело пополз вверх. Танкер стал потихонечку отваливать.

— Все, Петрович. Айда вниз!

— Конечная остановка?! — спросил Малышко.

— Станция Канада. Под полюсом пройдем. В нейтральных водах америкашка подойдет. Мы нефть перекачаем, и все! Был один чемодан, станет два! Не печалься, Петрович. Время такое. Вы-жи-ваем… Кто нефтью, кто «градом». Спасайся, кто может.

Что было делать? Броситься в море и плыть к родным берегам? За двадцать минут не доплывешь, а свыше двадцати — смерть. Ну, двадцати пяти, учитывая жировые запасы.

Спустились в каюту. Снова появились бутылки, закуски.

— Матросов почти не осталось. Кто убег, кто женился. Часть отсеков под нефть пустили, часть — под металл. И алмазы возим, «якутики», и золотишком не брезгуем. Море! Под водой не видно. Оставайся, а? Сашка тебе подружку найдет. Такие дела закрутим!

В дверь постучали. Вошел помощник.

— Шифровка. От главкома, нового.

— От Гундарева?.. Фу ты, ну ты… — Капитан поставил стакан и поднес к глазам шифровку.

— Главком у нас новый. Из Москвы… Расшифровали? Ага… «Приказываю вернуться на базу!» Ишь чего захотел. Значит, отвечай, Вань. «Приказа не понял, повторите». А сам — полный вперед! Нам бы до льдов добраться. Ну, беги. Выполняй.

Помощник ушел.

— Так о чем я? Ах да… Про выживание. Все