Читать книгу - "На суше и на море - Дмитрий Романтовский"

Ходжу уволили сразу после его успешного обеспечения в реальности «Земля-942» встречи Большой тройки в Тегеране. Встречи, едва не сорванной немецкими террористами.

Повод для почетной отставки, признаем, был: ходжа являлся неизменным, хотя и неизвестным автором шестидесяти пяти процентов всех цензурных и восьмидесяти процентов всех нецензурных анекдотов, когда-либо кочевавших и кочующих поныне по всем реальностям. Даже из Тегерана он только за три дня направил в отряд в качестве донесения восемнадцать ехидств.

В главке донесения проанализировали, подшили, поулыбались, ходжу наградили и… уволили за использование нецензурных выражений. Месяц спустя его судьбу разделил и товарищ комиссар – за злоупотребление служебным положением и разбазаривание ценных кадров.

Насреддин вышел на пенсию и устроился в реальности «Земля-777» в том же полюбившемся Иране на работу внештатным ходжой в страшно далекий от народа кружок по интересам «Зеленый минарет» при каком-то ЖЭКе. Потом в стране произошла заварушка, сменилась власть, и узкий кружок из организации общественной стал широким государственным кругом.

С товарищем Батырбеком товарищ Насреддин познакомился в совместной командировке, где впервые поработал ходжой, а бек действовал под псевдонимом Алдар Косе. Тогда в Средней Азии они на пару и всего за три месяца загнали дюжину ишаков и довели до инфаркта тринадцать шахов, семь падишахов, а также пять пресветлых эмиров, двух султанов и сто сорок четыре визиря. Мимоходом им удалось разоблачить перед трудовым народом несколько десятков астрологов-дервишей и мулл.

Короче говоря, однополчанам было за что и было с кем поднять очередной тост.

* * *

…После краткого, горячего и несколько косноязычного приветствия представителя хозяев симпозиума на трибуну конференции, предварительно сочно наплевав на регламент и очередность, выскочил Гуго Гавес, руководитель венесуэльского отряда имени Вана Серемоса.

Красноречивый и порывистый Гуго решительно потребовал остановить ползучую экспансию чизбургеров в окрестных реальностях, обозвал руководителя отряда «Коровьи джедаи» потомственной сволочью и обвинил их в тайном сговоре со вселенской нечистью на самом высшем уровне, вплоть до Сатаны.

В левом крыле и на галерке зала раздались громкие аплодисменты, переходящие в бурные продолжительные овации. Левое крыло и галерка до глубины души ненавидели «Коровьих джедаев», а потому по всем доступным реальностям пакостили им как могли: отказывались – даже под дулом кольта – есть гамбургеры, лобызать джедаям руку при встрече и делать глубокое троекратное «ку»[41].

В правом углу раздавалось глухое и обиженное ворчание. Там в широкополых ковбойских шляпах сидели представители от джедаев, а также их вечные союзники – разгулы из рыцарей Колченогого стола, данди из «Розового кенгуру» и прочие вассалы из отрядов помельче.

В зале между тем назревал скандал. Неистовый Гавес, сотворив традиционный магический жест средним пальцем левой руки в сторону правого крыла конференции, покинул трибуну, и к ней тотчас устремились представители «Зеленого минарета» и «Розового кенгуру».

Зеленому бежать к трибуне было дольше, чем розовому, но розовый неосмотрительно побежал мимо сидевших в первом ряду по центру зала хитайских «краснодракош». Кто-то из последних, разминая ноги, неловко вытянул левую, и данди-кенгуреныш, подлетев к трибуне на карачках, врезался в нее головой.

Трибуна треснула, но устояла. Розовый от стыда данди поплелся на место под улюлюканье левого крыла и галерки. Надо сказать, что его хитайский коллега – виновник случившегося – немедленно встал с места, сложил руки перед грудью и, кивая как китайский болванчик, вежливо извинился за свою неловкость двадцать четыре с половиной раза. Некоторые ему даже поверили.

Уважительно поклонившись высокому собранию, зеленый представитель поднял весьма животрепещущую и больную для всех тему истощающихся энергоресурсов праны-маны.

Свое выступление докладчик закончил неожиданной фразой: «Пусти козла в огород, а он и ноги на стол» – поэтому сорвавшийся с низкого старта «кенгуреныш» к трибуне опять не успел, поскольку ему пришлось предусмотрительно огибать места, занятые хитайцами.

Все это время Баранов благополучно дремал в десятом ряду по центру зала. Лишь изредка он приоткрывал глаза, вяло имитировал внимание и косился на Петруху. Тот, изумленно распахнув глаза настежь, сидел рядом с прямой спиной и прилежно конспектировал все подряд в клетчатой школьной тетрадке с прописями, положенной на откидной столик. Информация лилась в Филиппова Ниагарским водопадом.

Места бека и Нестерова рядом с Барановым пустовали, но, всякий раз настороженно оглянувшись, заммордух успокаивался: на последнем ряду, периодически пригибаясь за спинами сидящих впереди депутатов, сидели Нестеров, Икар, Экзюпери, какой-то чопорный, но веселый барон-летун из Люфтваффе, японский ас-камикадзе из «Пасынков солнца» и еще парочка незнакомых летчиков.

Настораживало Баранова то, что летчики как по команде наклонялись, а разогнувшись, что-то жевали. Успокаивало, что пригибались они по команде Икара, а не Нестерова и закусывали, судя по всему, плотно. В конце концов Баранов смирился и уставился на трибуну.

А там ситуация изменилась кардинально. Розовый «кенгуреныш», трижды делавший фальстарт, наконец-то дорвался до свободы слова.

Данди решительно плеснул в стакан воды из графина и жадно выпил его залпом. Вода оказалась текилой. Данди поперхнулся, но, мужественно справившись с приступом понятной тошноты, для начала рассказал о своем личном вкладе в борьбу с крокодилами-оборотнями. В качестве доказательства докладчик распахнул на загорелом пузе куртку, приспустил джинсы и представил слегка ошарашенным делегатам шрам от аппендицита.

Закончил свою речь данди лозунгами: «Да здравствует джедаизм-дарвинизм! Да победит сильнейший! Смерть слабому! Пятилетке свободы совести – джедайскую гарантию! Осям зла и Гуго лично – нет, нет, нет! Подлунному миру – да, да, да! Подкуем загнанную клячу истории! Свобода нам или смерть вам! Омен!»

Зал, особенно правое крыло, неистовствовал.

Баранов от громких хлопков и топота проснулся, с недоумением оглядел зал и умиротворенно прикрыл веки. Все шло как обычно.

– Слово предоставляется следующему докладчику, – объявил председатель конференции. – Господин Гарри Портер, орден рыцарей Колченогого стола, молодежное отделение.

При слове «портер» половина зала всех крыльев и вероисповеданий от партера до галерки оживилась. С последних рядов некоторые даже потянулись к выходу из зала занимать места за фуршетными столами, уже накрытыми для банкета на первом этаже. Впрочем, подавляющее большинство осталось на месте. О юном даровании разгулов уже ходили легенды.