Читать книгу - "Древнерусская игра. Украшения строптивых - Арсений Миронов"

— Ах, милый сеньор! — страстно зашептала девица, играя изящными бровями. — Умоляю, не спрашивайте меня об этом… Это так тяжело, сеньор алькальд. А вы всегда заставляете меня говорить об этом и еще задаете эти страшные вопросы. А ведь и милая донна Роза тоже все время спрашивает, и дон Маракуйя да Маледиксьон, этот симпатичный продавец кофе из столицы, прежде чем зарезать любимого бойцового петуха, спрашивал свою покойную супругу. И даже подлая стерва Эсмеральда де лос Пажамас хотела спросить меня об этом, когда сажала мальвы. Да и старенький генерал Паджеро Мондео эль Ниньо, бывало, нет-нет да и спросит об этом, умирая. А ведь я сама часто спрашиваю себя: неужели я и правда вовсе не изменяла вам, и дону Родригесу, и покойному генералу Сомосе с проклятым доном Алехандро-и-Кристобалем-и-Санчесом, как утверждает эта стерва Мария-Эрнандес! И ведь не добавляла же я стрихнин в кофе этой стерве Летиции! И ребенок был не мой, а кухарки Амаранты… О! временами с ужасом думаю: «что, если я — это вовсе не я, а моя родная сестра?» Ах, милый сеньор, если бы вы знали… если бы ваше благородное сердце могло сострадать горестям честной девушки, скромной поселянки…

— Угу. — Я мрачно хмыкнул. Скромная поселянка, йокарный дудай! Вот вам кегли. От зоркого взгляда участкового Бисера не укрылась пара серебристых гильз, блестевших в траве у ног статной девицы. Ноги, кстати говоря, тоже были отнюдь не в лаптях. Даже не в валенках. В модных кожаных сандалиях на чудовищно высоком металлическом каблуке. По узкому ремешку, ласкавшему бронзовую лодыжку, струилась золотистая надпись: «Coco. Genuine Leather».

— Короче, мать, колись, — вздохнул я, устало усаживаясь в траву рядом с корзиной. — Рассказывай по порядку. Для начала поведай, где раздобыла в Х веке шведскую леску и крючки из нержавеющей стали? Затем объясни, откуда вам, честным славянским девушкам, известно про кофе? Неужто неутомимый новгородский сэйлсмен Садко уже завез его в Киевскую Русь вместе с видеокопиями колумбийских телесериалов? Наконец… почему племенной амулет стожаричей, висящий у тебя на груди, выполнен в виде октябрятской звездочки с портретом команданте Че Гевары?

Девица вздрогнула — испуганно вытаращила очи. Всплеснула руками, разом роняя удочку и наваху. Наблюдая падение страшного ножика в густую траву, я сразу вспомнил о необходимости самого пристрастного обыска подозреваемой рыбачки. До чего хороша! Глаза блестят, ветер от ресниц сбивает с ног!

— Ax, дон Бивес![63]

— Дон Бисер, — поспешно поправил я.

— Дон Бисер, вы такой проницательный! Недаром народ прозвал вас великим лесным каудильо. Не зря в моей деревне величают вас «славянским Кастро» и «сермяжным Пиночетом»! Ничто не скроется от орлиного взгляда команданте Бивеса!

— Бисера, йошкин крот! Я — Бисер! А теперь хочу знать твоё имя!

— Меня зовут… просто Агафья, — быстро сказала девица и покраснела.

— Неплохая попытка для начала, — кивнул я. — Попробуем еще раз.

— Кличут меня… Феклою, — помявшись, призналась подозреваемая. — Честно-честно. Агафья — это как раз таки моя родная сестра. Родители назвали ее в честь ценного вида алоэвидных кактусов.

— Красивое имя, — поморщился я. — Хрен с тобой, ласточка, будь Феклою. Главное — объясни, зачем безжалостно убила мою несчастную подружку Стозванку? А также не менее несчастную, практически безвредную пенсионерку по кличке Корчала? Извергиня ты, выродка! Отвечай!

Строго уложившись в полтора часа, смуглая Феклуша жаркой скороговоркой изложила подноготную. Заломательская хрень! Несмотря на врожденный ум, я практически ничего не понял. Создавалось ощущение, что на территории Древней Руси действует мафиозный колумбийский картель. Феклуша призналась, что у нее есть любимый хозяин-работодатель — геройский коррехидор, боевой генерал и теневой диктатор по имени дон Эстебан Техила. Дон Эстебан послал ее на боевое задание, чтобы… спасти команданте Бивеса (то есть Бисера! Бисера, любезный сеньор! не обижайтесь на бедную девушку!). Дон Эстебан, оказывается, искал моей дружбы. Кажется, он хотел нанять меня на работу.

Вот где бред. То есть по-честному бред был всегда. С первых минут этой идиотской игры. И все же: до сих пор были цветочки. Зато теперь, похоже, началась конкретная трава. Интересно, дон Эстебан Техила — это князь? Или богатырь? Может быть, божок славянский — навроде Чурилы?

— Я не могу работать на твоего обожаемого дона Эстебана, красавица, — заметил я. Вспомнил: надобно ведь, йоркский йомен, лететь в Немогарду за старцем Свенельдом. Что, уже забыли? А вот я не забыл. Потому что на меня ответственность положена. Последний раз напомню вам, потомки: надобно недоброму мазафакеру Чуриле в срочном порядке все мазы обфакать. А для этого надлежит крутого парня Илью (nickname: Moorometz) отыскать и от паралича вылечить. Это — мает. Однако процесс излечения инвалида Ильи невозможен без деятельного участия старого немогардского профессора Свенельда. Или академика Белуна. Или любого другого старого пня, награжденного золотой цепью Ордена перехожих калик… Отсюда мораль:

— Ты знаешь, Феклуша… мне пора. Давай-ка я тебя обыщу по-быстрому — сугубо для протокола. И — в полет. Курс на Немогарду. Небо зовет.

— Ах, сеньор де Бивес! Ты не можешь лететь! — Красавица внезапно повалилась на коленки и волнующе (!) вцепилась (!!) в бедро. — Ты должен остановить, приструнить этого растленного, бесноватого генерала Чурильо!

— Ну да… — растерянно улыбнулся я. — Именно это я и планировал…

— О этот чудовищный каудильо Чурильо! Он насилует стариков и убивает женщин! Обезглавливает посевы и расстреливает хорошую погоду! Тридцать восемь лет дон Эстебан охотился на него — и все напрасно! Чурильо сумел выжить, несмотря на 14 заговоров, 46 покушений, 129 случайных связей и два полных глотка растворимого кофе «Нескафе»! Только ты можешь спасти республику, о великий команданте Бивес!

Не Бивес, а Бисер, хотел возмутиться я. Но — передумал: не стал отпугивать девушку от бедра.

— Ты думаешь… стоит попробовать?

— Ты сможешь остановить гнусного каудильо Чурильо! Ты всемогущ — особенно теперь, когда лекарь Белун помог избавиться от серебряной кобры, от омерзительного ига эксплуататорки Мокоши…

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?! ЭТОТ ЮРОДИВЫЙ ТОЛСТЯК… ЭТО БЫЛ БЕЛУН?

— А что, собственно…

— Йошкин фишер, дери его! Какой же он белун? Он же серун натуральный! Не мог белую хламиду надеть, балбес древний! Вот блин! Вот задница!

— Задница… где, команданте?

— В Караганде! В Катманде! Везде, вокруг! Белун, дери его! Откуда я мог знать! Он же натуральный, профессиональный старец, дери его! У него ж как раз таки цепак золотой имеется! — Кажется, я прыгал по траве и пинал окружающие объекты типа пеньков и кочек. — Старец! Перец! Абзац! Где теперь его найду?!