Читать книгу - "Война Ретифа - Кейт Лаумер"

Через полчаса, когда Мэгнан обтерся губкой над каменной раковиной, глаза у него все так же нервно блестели. Он поправил складки хуганского церемониального саронга перед потускневшим, неровным зеркалом.

— Думаю, это действительно просто нервы, — заметил он. — Во всем виноват этот тип, Одом–Глом, со своими причудливыми местными суевериями! Признаюсь, его замечания вогнали меня на некоторое время в состояние неуравновешенности.

На другом конце комнаты третий секретарь Ретиф вставлял заряды размером со спичечную головку в магазин пистолета неприметного вида.

— Возможно, таким образом они предупреждают нас насчет мышей, — заметил он.

Мэгнан повернулся и заметил отблеск оружия.

— Послушайте, Ретиф! Что это такое?

— Замечательное средство против местных привидений — если те становятся слишком шумными, — он спрятал пистолет так, чтобы его не было видно под хуганским саронгом. — Просто думайте о нем, как о талисмане, приносящем удачу, мистер Мэгнан.

— Нож в рукаве — это старая дипломатическая традиция, — с сомнением проговорил Мэгнан. — Но силовой пистолет под са.ронгом…

— Я беру его на тот случай, если кто–нибудь выскочит из стены и набросится на нас, — успокаивающе сказал Ретиф.

Мэгнан фыркнул, глядя на свое отражение в темном стекле.

— Я испытал большое облегчение, когда посол настоял на том, чтобы сотрудники сегодня были облачены в местное платье вместо полагавшейся церемониальной обнаженности, — он повернулся, чтобы изучить неровную линию низа саронга, открывавшую его голые лодыжки. — Я подумал, что это одно из его важнейших достижений. Посол действительно производит впечатление, особенно, когда его щеки приобретают этот пурпурный оттенок. Даже Одом–Глом не осмелился ему противоречить. Хотя мне все же хотелось бы, чтобы он продвинулся еще на один шаг и добился права носить брюки… — Мэгнан прервался, не сводя глаз с черных занавесей, закрывающих высокое узкое окно.

Тяжелая ткань пошевелилась.

— Ретиф! — задохнулся он. — Оно снова здесь!

— Ш–ш–ш, — Ретиф смотрел, как занавес шевельнулся снова. Часть головы с крошечной, отсвечивающей красным, бусиной глаза появилась из–за края портьеры, примерно в футе над полом; высунулась тонкая, как проволока, нога, затем другая. Появилось тело, похожее на пушистый рыжеватый шар; красные глаза на двухдюймовых стебельках шевелились, внимательно оглядывая комнату. Их взгляд задержался на Ретифе; существо вышло из–за портьеры целиком, постояло, затем двинулось к нему на быстрых ногах…

Мэгнан с воплем бросился к двери и широко ее распахнул.

— Стража! На помощь! Гоблины! Привидения! — его голос разнесся по коридору, смешавшись со звоном оружия и шлепаньем широких ступней хуганцев.

При этом вопле вторгшееся существо заколебалось, подумало мгновение, затем, испустив писк, как фея, за которой гонятся гуси, двумя конечностями порылось в чем–то, прикрепленном к его спине.

За дверью визгливый голос Мэгнана выделялся на фоне хора вопросов хуганцев.

— Тогда найдите кого–нибудь, кто знает земной! — вопил он. — В это самое мгновение монстр терзает моего сотрудника!

Ретиф быстро прошел к окну, раздвинул портьеры и открыл раму, впустив поток влажного ночного воздуха.

— Выбирайся здесь, приятель, — сказал он. — Тебе лучше двигаться, пока не появились полицейские.

Пушистый шар бросился через комнату и, покачиваясь, затормозил перед Ретифом. Он делал быстрые, нервные движения.

Квадратик сложенной бумаги упал Ретифу под ноги. Затем существо прыгнуло к открытому окну и исчезло, в то время как ноги хуганцев затопали у двери.

— Где спизм? — на плохом земном требовательно спросил грубый голос. Коническая голова хуганца в ярком шлеме поворачивалась, оглядывая комнату.

Мэгнан выглядывал из–за спины стражника.

— Где этот зверь? — верещал он. — Он был, по меньшей мере, четырех футов ростом, а клыки у него в четыре дюйма, ничуть не меньше!

Хуганец вошёл в комнату. Своей семифутовой пикой с широким острием он указал на открытое окно.

— В конце концов это оказалась мышь, — сообщил Ретиф. — Она убежала.

— Вы позволил спизму бежать?

— А что, я не должен был? — мягко спросил Ретиф, кладя бумажку в карман.

— Спизм — блохой демон из того мира; может укусить землянина, полуджить заражение кровь.

— Мне кажется, ваши слова неуместны, — резко вмешался Мэгнан. — Кусать землянина — совершенно безвредно…

Хуганец повернулся к нему, зловеще наклонив пику.

— Вы бойдете со мной, — приказал он. — Нагазание за связь зо служителями подземного мира — вас варить в масле.

— Послушайте, — Мэгнан отступил на шаг. — Отойдите, приятель…

Хуганец потянулся к Мэгнану длинной щупальцеобразной рукой; Ретиф зашел ему за спину, выбрал точку и резко ударил сложенными вместе кончиками пальцев. Стражник споткнулся, пролетел мимо Мэгнана и с грохотом уткнулся подбородком в пол. Его пика загремела, скатившись вдоль стены.

— Ретиф! — чуть не подавился Мэгнан. — Вы о чем–нибудь думаете? Вы подняли руку на рядового Епископальной стражи!

— У меня создалось впечатление, что этот парень упал, зацепившись носком ноги за ковер. Вы разве не заметили?

— Ну, вы же прекрасно знаете…

— Как раз перед тем, как ему удалось бы вас достать, мистер Мэгнан.

— А… ну, да, теперь, когда вы об этом упомянули, мне тоже кажется, что он споткнулся, — тон Мэгнана внезапно стал оживленным. — Скверное падение. Я бросился было, чтобы его поддержать, но — увы! — не успел. Бедняга! Так ему и надо, зверюге. Мы проверим его карманы?

— Зачем?

— Вы правы; на это нет времени. Это падение, несомненно, было слышно по всему дворцу.

У открытой двери появился второй хуганец; на его шлеме был клыкастый ангел, что указывало на офицерское звание. Он оглядел лежащего копейщика.

— Вы напали на этого? — требовательно спросил он. Мэгнан взглянул на жертву так, словно заметил его в первый раз.

— Он, по–видимому, упал.

— Убивать хуганца — противозаконно, — зловеще заявил капитан.

— Он… э–э… сломал свое копье, — угодливо напомнил Мэгнан.

— Оджень блохое брезтупление — озквернение церемониального кобья, — строго проговорил капитан. — Требуетзя церемония оджищения. Оджень дорого.

Мэгнан порылся в мешочке для денег, висевшем у него на бедре;

— Я буду рад внести небольшую лепту.

— Дезять хуганских кредитов; все забыто. Еще пять — избавить от тела.

Лежащий хуганец пошевелился, забормотал, сел на полу.

— Ха! — заметил капитан. — Похоже, дела не будет. Но за доболнительные пять кредитов… — он снял с пояса короткую, уродливую дубинку, — …приконджить незчазтную жертву земного назилия.