Читать книгу - "Мир тесен - Дэвид Лодж"

— Извините, сэр, — перед Филиппом снова возник управляющий гостиницы. — Вы будете заказывать ужин? Стамбульский поезд отходит поздно вечером.

— Нет, благодарю вас, — ответил Филипп. — Я иду в гости. — Управляющий раскланялся перед ним еще раз и исчез.

Кастер, представитель Британского Совета по делам культуры, пригласил Филиппа в себе домой на ужин «аля-фуршет».

— Не буду делать вид, что это в вашу честь, — объяснил он. — В Анкару прибыл струнный квартет из Лидса, и я должен для них что-нибудь устроить, так что буду рад видеть у себя и вас. Так сказать, в дружеской неофициальной обстановке. Я позвал еще кое-кого. А знаете, — добавил он с таким видом, будто его посетила гениальная мысль, — приглашу-ка я и Борака.

— Мне кажется, за эти дни я ему порядком надоел, — робко попытался возразить Филипп.

— Ничего подобного! Если я его не приглашу, он может обидеться. Скажу, чтобы пришел с женой. Хашим заберет вас из гостиницы часов в семь. Возьмите с собой багаж, и около десяти часов я отвезу вас на станцию.

Узнав посольского шофера Хашима в высоком человеке с вислыми усами, пытавшемся пробиться в холл гостиницы сквозь вращающуюся дверь, Филипп поднялся, взял свои вещи и направился ему навстречу. Хашим, который не знал ни слова по-английски, взял у него сумки и повел к «лендроверу».

Возможно, — думал Филипп, трясясь рядом с Хашимом по разбитой дороге, — эта поездка вызвала бы у него иные чувства, если бы не удивившее его самого внезапное желание в минуту прощания с Хилари лечь с ней в постель. Мелькнувшая в вырезе ночной рубашки грудь, сулившая тепло и ласку, впечаталась в память и дразнила его, когда он без сна лежал на узкой гостиничной койке и мучился вопросом «Что я здесь делаю?» Секс с Хилари нельзя было назвать самым ярким эротическим переживанием, но он имел свои плюсы. Временное снятие напряжения. Возможность ненадолго погрузиться в приятное забытье. В Турции же его надежды на амурные приключения не оправдались. Все встретившиеся на его пути женщины были несвободны и, как правило, при мужьях, которые, приветливо улыбаясь, неотступно маячили у них за спинами. Пухленьким волооким студенткам, судя по всему, был дан приказ держаться от Филиппа подальше, а если какая-нибудь и сокращала дистанцию, то непременно оказывалась профессорской дочкой, — Филипп чувствовал, что, позволь он себе по отношению к ней что-нибудь такое, и не миновать дипломатического скандала. Турция оказалась, по крайней мере внешне, страной старомодных моральных устоев.

Посольская машина медленно пробиралась сквозь транспортный затор. В центре Анкары — если это можно назвать центром — автомобильные пробки, похоже, никогда не рассасывались. Филипп так и не получил представления о географии города, поскольку все здесь казалось ему на одно лицо: грубая бетонная кладка, трещины на асфальте, ухабы на дорогах, всюду унылый серый цвет, и ни деревца, ни травинки, хотя весна была в разгаре. Начало темнеть, и при скудном освещении улицы накрыла зловещая тень — кроме тех ярких пятен, где под керосиновыми лампами раскинулись импровизированные рынки, на которых закутанные в шали турчанки покупали кухонную утварь и овощи, или же где свет фонарей отражался от пластиковых столиков в прокуренных дешевых забегаловках. Филиппу стало казаться, что, если Хашим, остановив машину, вдруг вышвырнет его на улицу, то он исчезнет без следа — его утащат в темноту, разденут донага, оберут до нитки, свернут голову и сбросят труп в забитую мусором сточную канаву. На него вновь накатил приступ тоски по дому. Что он здесь делает? Не пора ли положить конец странствиям, забыть о сильных ощущениях, о которых он вдохновенно рассказывал Моррису Цаппу, забросить подальше конспекты лекций, обналичить дорожные чеки, вновь погрузиться в привычный домашний уют, спать, ничем не рискуя, с Хилари и медленно проворачивать жернова учебного года в университете Раммиджа, начиная с собрания первокурсников и кончая церемонией вручения дипломов, — пока не придет время уйти на пенсию, покончить с работой и с сексом. А когда настанет черед, то уйти и из жизни. Неужели час пробил?

«Лендровер» наконец остановился у современного жилого здания на одном из холмов, опоясывающих турецкую столицу. Хашим жестами пригласил Филиппа в лифт и нажал кнопку седьмого этажа. Разгоряченный Кастер в рубашке с короткими рукавами встретил его у дверей квартиры:

— Ага! Приехали! Милости прошу! Позвольте ваши вещи. Вы проходите в гостиную, а я вам чего-нибудь налью. Что будете? Джин с тоником? Борак уже здесь. Кстати, из Лидса приехал не струнный, а джазовый квартет. В Лондоне опять напутали.

Кастер провел Филиппа в прихожую и, открыв дверь, впустил его в гостиную, в которой небольшими кучками, с бокалами в руках стояли гости. Первой, на ком Филипп остановил взгляд, была Джой Симпсон.

Филипп Лоу не переставал изумлять Акбиля Борака своим поведением. В день приезда англичанин дважды спроецировался на земной поверхности и теперь, похоже, собрался сделать это в третий раз, в гостиной мистера и миссис Кастер: он споткнулся о порог и, лишь схватившись за спинку стула, удержался от падения. Присутствующие повернули в его сторону головы, и по комнате пробежал смущенный шепоток, но убедившись, что ничего серьезного не стряслось, гости продолжили светскую болтовню.

Акбиль, стоя рядом с Ойей, разговаривал с ударником из джазового квартета и миссис Симпсон, библиотекарем Британского Совета в Стамбуле — приятной, хотя и несколько замкнутой дамой с красивыми белокурыми волосами и крепкой круглой попкой. Акбиль рассказывал миссис Симпсон о магазинах города Гулля, одновременно размышляя над вопросом, такого же ли золотистого цвета у северянок волосы на лобке, как вдруг в гостиную, круша по дороге мебель, с шумом ввалился Филипп Лоу. Акбиль поспешил ему на помощь, но Филипп, поднявшись с колен и отряхнув руки, сделал несколько нерешительных шагов по направлению к миссис Симпсон. Лицо его было бледно.

— Это вы! — хрипло прошептал он, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

Она тоже слегка побледнела, что было неудивительно в ситуации столь странного свидания.

— Здравствуйте, — сказала она, держа бокал в обеих руках. — Алекс Кастер говорил, что вы сегодня сюда заглянете. Как вам Турция?

— Так вы уже знакомы? — спросил Акбиль, переводя глаза с Филиппа Лоу на миссис Симеон.

— Немного, — ответила миссис Симпсон. — Мы познакомились несколько лет назад в Генуе, не так ли, профессор Лоу?

— Я думал, вы погибли, — сказал Филипп Лоу, не сводя с нее глаз.

Ойя возбужденно схватила Акбиля за рукав: — Что он говорит?

Миссис Симпсон слегка нахмурилась.

— Ах да. Наверное, вы прочли сообщение в газетах, — сказала она Филиппу Лоу. — Индусы опубликовали его преждевременно, и это вызвало большой переполох.

— Так значит, в той катастрофе вы выжили?

— Меня в самолете не было. Хотя я должна была лететь — это было три года назад, — пояснила она Акбилю, Ойе и ударнику-джазисту. — Мой муж получил назначение в Индию. Мы собирались туда всей семьей, но в последний момент врач отсоветовал мне лететь: я была на девятом месяце беременности, и он решил, что это рискованно. Поэтому Джон поехал один, а я осталась с Джерардом, нашим сынишкой, но наших имен почему-то не исключили из списка пассажиров. Самолет садился во время грозы и разбился.