Читать книгу - "Всадник рассвета - Владимир Шигин"

— И тебе!

Симаргл расправил свои шерстяные крылья и, выйдя на порог избы, немного помахал ими, как бы разминаясь, а затем резко взлетел и, набрав высоту, скрылся в ночном небе.

А утром взмыленный гонец привез известие, которое полностью перевернуло все наши расчеты и планы.

— Всадники хунну вторглись в наши восточные пределы! — сообщил утомленный непрерывной скачкой гонец. — Они жгут, грабят, уводят в полон!

— Кто такие эти хунну? — спросил я едва переводящего дыхание гонца.

— Кочевники восточных степей!

— Сколько их? — вопросил сразу же Вышата.

— Не меньше трех тысяч!

Это была уже не разбойничья вылазка! Это был большой поход! Три тысячи конных воинов — очень большая сила. Возможно, нападение хунну именно сейчас — случайное совпадение, которыми так богата наша действительность. Однако, возможно, это продуманное предупредительное мероприятие неких неизвестных нам сил, цель которого сорвать наш поход на юг.

Кто-то подал гонцу кувшин с водой. Тот, запрокинув голову, долго и жадно пил.

— Что с нашими заставами? — поинтересовался Вышата.

— Вырублены под корень!

Вышата глянул с тревогой на меня:

— Это большая война. Хунну враг смелый и беспощадный. Они не успокоятся, пока не пройдут огнем всю нашу землю.

Да, дело, кажется, принимало совсем не шуточный оборот. Вместо похода в чужие земли теперь надо было отстаивать свою.

Я задумался. И было о чем! Большую часть наших войск мы уже двинули на юг. Под рукой сейчас имелась только какая-то тысяча воинов. Этого было явно недостаточно, но ждать подхода остальных полков значило отдать на разорение врага всю землю. Ждать войска с юга времени не было. Надо действовать!

— Выступаем сегодня же! Ушедших на юг оповестить, чтобы разворачивались и спешили к нам, мы ждать их не будем. Если повезет, разобьем хунну в первом же сражении. Если нет, тогда понадобятся и резервы!

— Когда выступаем? — по-деловому поинтересовался Вышата.

— Сегодня же! Дорога каждая минута, а потому обозов не брать, все припасы иметь в седельных сумках. Каждому по две-три сменных лошади!

— Хватит ли нам тысячи воинов? — с сомнением покосился на меня воевода.

— Разумеется, нет! Будем присоединять всех попавшихся в пути. Кроме этого прихватим с собой и Змея Горыныча, пора и ему потрудиться!

Спустя несколько минут лагерь напоминал разворошенный муравейник. В кузнях лихорадочно застучали молотки. Со складов разбирали сухари и сушеное мясо. Лошадей усиленно кормили овсом. Все куда-то бежали но через час сборы обрели конкретную деловитость.

Спустя еще три часа мы двинулись в путь. Вперед ушел авангард Вакулы. За ним, чуть погодя, двинулся и я с главными силами. Отправленные по маршруту гонцы уже готовили нам встречи войска в селениях: воду и овес — лошадям, горячие щи — воинам. Ели не сходя с лошадей, и снова в путь! Высоко в небе, лениво помахивая крыльями, летел Горыныч. На нем точками смотрелись Всегдр и Эго. Старая ведьма тоже решила принять участие в походе.

Неделя такого движения, и вот уже навстречу мчатся посланцы ушедшего далеко вперед Вакулы:

— Хунну идут навстречу! Всего лишь два дня пути! Их много, очень много. Более шести тысяч, со стороны степи движутся еще!

— Много ли наших впереди?

— Мало! Мы бьемся не жалея себя, но хунну очень много, они давят нас своей массой!

Вот те на! Шесть тысяч врагов — это уже не три! Шесть тысяч — это поголовная мобилизация нескольких степных племен. Шесть тысяч — это уже не просто война, это настоящее нашествие! Теперь можно с полной уверенностью говорить, что начато оно было именно сейчас не случайно. Кто-то умный и безжалостный бросил орды степняков на лесные народы, надеясь на их взаимное истребление. Зачем? Чтобы не состоялся южный поход? Если так, значит, наша южная кампания уже началась.

Волновал меня и еще один вопрос: удастся ли моим воинам противостоять значительно превосходящему по силам противнику? Ведь соотношение шесть к одному — это не так-то просто! Вся надежда была на новую тактику, которую мы усиленно осваивали уже почти полгода. Итак, очень скоро предстояло первое испытание моей армии, и какое!

Рядом рассуждал ехавший на лошади Вышата:

— Если до врага осталось два дня пути и мы движемся навстречу друг другу, то бой будет завтра!

— Надо бы дать людям и лошадям немного отдохнуть! — сказал я. — Десяток-другой верст уже не имеет никакого значения! Заодно присмотрим и поле предстоящего боя!

Проехав еще немного, я увидел огромную поляну, за ней кустарник, небольшая речка.

— Как называется эта река? — спросил я сопровождавшего меня воина из местной пограничной стражи.

— Белоярица! — ответил тот.

— Что ж, — сказал я сам себе, — в историю народа это сражение войдет, как бой при Белоярице!

С нашей стороны поляны был достаточно крутой косогор, с которого нам были далеко видны все подходы со стороны противника, враг не мог видеть, какими силами располагаем мы, ибо косогор надежно скрывал от его взора наши тылы.

— Вот и поле нашей брани! — сказал я Вышате и другим подъехавшим воеводам. — Здесь будем и кровь лить!

Тотчас же расположились на ночлег, выслав во все стороны усиленные дозоры. Разумеется, самому мне спать не пришлось. Поднявшись на косогор, я хорошо видел, как далеко на горизонте горят подожженные врагом деревни. Ближе к утру вдали показались немногочисленные разрозненные группы всадников, то были остатки пограничных застав и местных ополчений, они из последних сил сдерживали орды захватчиков до нашего прихода. Измотанные, израненные воины, загнанные до пенного храпа лошади. Они молча прошли через наши порядки. Я велел им немного отдохнуть, затем находиться в резерве. Быстро светало. Вот уже примчались обратно посланные вперед отряды разведчиков. Прискакал взмыленный Вакула. Его рассказ был короток:

— Впереди хунну! Прут сплошной массой! Выходят хорошо — прямо на поле перед нами! Но их многим больше шести тысяч!

— Сколько? — с явной тревогой спросил Вышата.

— Не меньше десяти! — вытер вспотевший лоб наш богатырь. — А может, и еще больше!

— Сейчас это уже не имеет никакого значения! Мы принимаем бой в любом случае! — сказал я, стараясь выглядеть как можно спокойней, хотя сердце мое от сообщенного Вакулой невольно заныло. — Выводите воинов на рубежи атаки! Пора!

Сзади нас в редком лесу поднимались клубы густого черного дыма да время от времени взлетало пламя — это Горыныч раскочегаривал перед дракой свои огнеупорные глотки. Строившиеся в боевые порядки воины с тревогой поглядывали не столько на появившиеся вдали черные массы противника, сколько на полыхающего пламенем союзника.