Читать книгу - "Итальянский роман - Андрей Смирнов"

В следующем году на горе Титано открылось посольство Советского Союза. Газета «Нью-Йорк Таймс» вышла с огромным заголовком «Красное Сан-Марино в руках большевиков!» Ознакомившись с публикацией, отдельные пентагоновские генералы с криком: «Санмаринские идут!» – повыпрыгивали из окон небоскрёбов.

Впрочем, в феврале 1957 года пятеро санмаринских депутатов-социалистов, возмущённых вторжением СССР в Венгрию, покинули партию, образовав независимую группу. Совет раскололся ровно пополам: тридцать левых на тридцать остальных. Работать в таких условиях оказалось невозможно. Поэтому до конца лета никто и не работал, чтоб зазря не ругаться и не портить отношений. В сентябре, однако, должны были состояться очередные ежеполугодные выборы капитанов. Парламентская баталия становилась неизбежной. Тут в игру вступило ЦРУ, предложившее одному из коммунистов взятку в размере трёх новеньких охотничьих ружей. Вздохнув, что, мол, без охоты он зачахнет, предатель согласился, и левые оказались в меньшинстве. Но не растерялись, а дружно подали заявления о сложении депутатских полномочий, что по закону влекло за собой автоматический роспуск Совета. Поскольку же назначать новых капитанов теперь оказалось некому, срок правления капитанов действующих впервые в санмаринской истории продлевался более чем на полгода, вплоть до избрания нового состава Совета.

В качестве ответного шага в ночь на 1 октября 1957 года члены свежеобразовавшегося антикоммунистического парламентского большинства слезли с горы, забрались в сарай в местечке Роверета у итальянской границы, избрали из своего числа новых капитанов под-горой, обозвали старых капитанов узурпаторами и ощетинились цереушными охотничьими ружьями.

Коммунисты же и капитаны над-горой в свою очередь объявили это попыткой государственного переворота, мобилизовали народное ополчение и наконец-то распечатали те самые – виденные ещё Роммелем – два ящика с патронами. В Сан-Марино запахло гражданской войной.

Памятуя о печальной судьбе Сиджизмондо Пандольфо Малатесты, итальянское правительство в целях предотвращения санмаринского большевистского вторжения спешно стянуло к границам мятежной республики войска и бронетехнику. Капитаны над-горой посчитали это актом подготовки к войне, на что пожаловались в ООН и почему-то Хо Ши Мину. Вождь вьетнамских коммунистов прислал ободрительную телеграмму с рекомендацией не сдаваться и в случае чего с боями отступать в джунгли. Военная машина НАТО от удивления пришла в полную боевую готовность. Через три дня в ответ на действия империалистических хищников советское правительство выпустило в космос над Сан-Марино первый искусственный спутник Земли.

Тут, к счастью, выяснилось, что в ООН санмаринцы предварительно вступить то ли забыли, то ли поленились. Мировое сообщество сразу успокоилось и расслабилось.

Да и в рядах защитников Титано начались разброд и шатания. Через неделю ополченцы стали жаловаться, что без меры затянувшаяся гражданская война мешает им ходить по делам в Италию. Коммунисты глас народа выслушали, махнули рукой и сдались подгорным путчистам. Те забрались обратно на гору, осудили коммунистов за государственную измену и приговорили к высшей мере наказания по-санмарински: пятнадцати годам общественных работ. Но уже через год всех освободили.

Американцы извлекли урок из случившегося и прислали бывшим путчистам – а теперь законному правительству – денег на строительство водопровода и автострады. Хотя коммунисты и пытались пугать сограждан, что, мол, по автостраде янки планируют завозить на вершину Титано межконтинентальные баллистические ракеты, но санмаринцы быструю езду любили, а потому коммунистам не поверили и голосовать за них в следующий раз не стали.

Итальянское же правительство с тех пор благосклонно закрывало глаза на чрезвычайно либеральное санмаринское финансовое законодательство. А посему на территории республики как грибы после дождя начали появляться банки и всяческие хитрые финансовые организации. И с тех пор стали санмаринцы жить-поживать, деньги мафии отмывать да туристов обдирать.

И я там был. Мёд-пиво не пил. Шибко дорого.