Читать книгу - "Все пули мимо - Виталий Забирко"

С переездом в усадьбу Пескаря здоровье Пупсика начало поправляться. Хотя количество желаний Пескаря резко возросло, но, странное дело, выполнять их стало проще, и коматозное состояние переносилось легче. Чем это объяснялось, Пупсик понять не мог. То ли дракон потерял его пространственные координаты, то ли сказался совет Пескаря «растягивать» выполнение его желаний во времени. Вероятнее всего, именно последнее оказало столь благотворное действие на здоровье, поскольку, «творя чудеса» в замедленном темпе, Пупсик по крохам цедил из себя энергию, и дракон был не в состоянии определить местонахождение столь слабого источника. Бездна по-прежнему втягивала Пупсика в своё бездонное чернильное жерло, но вселенского ужаса уже не вызывала. И дракон в кошмарах больше не появлялся — лишь изредка из тьмы до Пупсика долетали клочья огня, но и они были не страшны. Наоборот, Пупсик стал испытывать какую-то странную, сродни мазохизму, ностальгию по исчезнувшему ужасу и его олицетворению — звёздному двуглавому дракону. Чем дальше в памяти отодвигалось видение страшного чудовища, парализующее ранее разум ледяным оцепенением, тем больше образ дракона приобретал неестественно притягательные черты.

Выполняя приказ Пескаря «влюбить» в него Алису, Пупсик неожиданно вторгся в неизведанную для него доселе сферу человеческих чувств. Никогда ранее он не проникал столь глубоко в чужое сознание и о чувственных переживаниях других людей знал лишь поверхностно. Так, например, секс, которому в сознании Пескаря было отведено почти идентичное место наряду с курением и выпивкой, Пупсик, изучивший этот физиологический процесс только на примере реципиента, считал неким подобием наркотика. В то же время, зондируя мозг Алисы, перестраивая её чувства по отношению к Пескарю, Пупсик открыл для себя новую область в человеческой психике, где боль и блаженство, презрение и обожание, отвращение и восхищение, уничижение и восхваление не просто соседствовали, отнюдь не противопоставляясь друг другу или даже заменяясь одно другим, а были равнозначны, представляя из себя единое целое. Никак не укладываясь в рациональную логику, этот странный конгломерат чувств подействовал на Пупсика подобно шоку. Почти рефлекторно он примерил необычную психоматрицу на себя, и в его сознании вдруг словно что-то включилось. Будто открылась кем-то специально запертая на семь замков дверь иного восприятия действительности. Причём распахнулась настолько широко, что иногда, находясь в коматозном состоянии, в момент, когда он падал в Бездну, Пупсик ощущал себя в родной стихии — гораздо более близкой чем реальный мир. Вероятно, благодаря своему новому восприятию, в его сознании происходила подмена парализующего ужаса на его полярную противоположность — безудержное счастье. Впрочем, ярко выраженного счастья он не испытывал — оба чувства нивелировали друг друга до спокойного уравновешенного состояния.

В реальной жизни тоже произошли некоторые перемены и открытия, в том числе и в оценке людей. Вторгнувшись в сознание Алисы, Пупсик обнаружил ещё один странный для него аспект. До сих пор он, сам фактически недоразвитый в половом отношении, считал каждого человека, независимо от пола, отдельным и полноправным представителем биологического вида. На самом же деле оказалось, что человек представляет собой странный симбиоз из двух существ, которые, контактируя между собой, в то же время постоянно стремятся к независимости друг от друга и никогда не образуют единое разумное существо. То есть оба пола в отдельности не могут существовать как вид, но и слиться в единого разумного индивидуума они категорически не желают. По логике Пупсика выходило, что абсолютный симбиоз просто необходим для полной гармонии, но вот поди ж ты… Но даже самому себе Пупсик не мог объяснить, почему такие отношения между мужчиной и женщиной он считает ненормальными, нелогичными.