Читать книгу - "Мушкетер. Кто Вы, шевалье д'Артаньян? - Дмитрий Яшенин"

— …Раньше, еще при короле Генрихе, был гугенотом, — говорил он в этот момент огромного роста мужику с гвардейскими усами, выправкой военного и шпагой, едва видимой из-под длинного плаща, устремив на него взор, преломленный магическим кристаллом. — А теперь, получается, прозрел и раскаялся в вере своей порочной, неправильной!

— О! Точно так! — Гвардеец усмехнулся и указал на девиц, сидевших неподалеку. — Ну а это кто такие?

— Боже правый! — тихо сказал Арамис, также прислушивавшийся к их разговору. — Да нужен ли прорицатель, чтобы установить сущность двух этих несчастных путан?!

Однако факир опроверг его предположение, тщательно изучив девиц посредствам своего магического кристалла и объявив, что это вовсе никакие не путаны, а самые что ни на есть набожные и добродетельные монахини из соседнего монастыря, нарядившиеся путанами для выполнения ответственного задания кардинала Ришелье, выслеживающего на этой дороге четверых опасных преступников. Услыхав о себе такое… девицы изрядно перепугались и поспешили исчезнуть из залы, сопровождаемые настороженными взглядами Атоса, Портоса, Арамиса и д'Артаньяна, а бывший гугенот, ненасытный в своем любопытстве, указал прямиком на них и поинтересовался в очередной раз:

— А эти четверо кто?

— Опасные преступники, разыскиваемые по заданию кардинала Ришелье, — скривив рот, прошептал Атос за секунду до того, как зоркий глаз прорицателя, усиленный магическим кристаллом, остановился на них.

Он рассматривал их не более трех секунд, после чего мутно-зеленый камень выскользнул из его дрожащих пальцев, а сам пожилой кудесник с воплем ужаса отпрянул назад к стене и, протянув трясущуюся руку в направлении мушкетеров, завопил дурным голосом:

— Убейте их! Убейте их!! О Господи Иисусе!!! Убейте их скорее! Убейте!

— Что за… — зарычал Портос, вставая из-за стола.

Он вообще не любил, когда незнакомые люди, коим он не сделал решительно ничего плохого, призывали убить его, а уж от какого-то провинциального факира, занимающегося богомерзким колдовским промыслом, и вовсе не намерен был терпеть подобного хамства.

Д'Артаньян и Арамис поднялись следом за ним, так же как и пятеро мужчин, окружавших подленького колдунишку.

— Убейте их! — вопил тот не останавливаясь. — Убейте их скорее! Я видел! Я знаю! Это не люди! Это не люди! Это — слуги дьявола! Убейте их скорее!!! Это — слуги дьявола! Убейте их! — верещал он.

Потом охнул, схватился рукой за сердце и съехал вниз по стене.

С ужасом глядя на четверых путников, из которых один лишь Атос невозмутимо сидел на своем месте, собеседники окочурившегося прорицателя перекрестились, а потом любопытный ренегат с гвардейскими усами шагнул к столику мушкетеров и сказал:

— Видит бог, господа, мы не хотели ссоры! Но если вы и в самом деле пособники дьявола, у нас нет иного выхода! — закончил он и, вытащив из-за пояса пистолет, поднял его в направлении…

Грянул выстрел, и бывший гугенот, ставший потом католиком, совершил переход в очередную ипостась, став трупом с простреленной головой.

— Видит бог, господа, мы не хотели ссоры, — печально качнул головой Атос, так и не вставший из-за стола, удачно маскировавшего оружие. — Но если вы и в самом деле пособники этого мерзкого колдуна, у нас нет иного выхода! — прибавил он, заменяя разряженный, дымящийся пистолет на свежий.

На одну-единственную мучительно долгую секунду в зале повисла тишина, а потом товарищ поверженного ренегата выхватил шпагу и, завопив «К оружию!», отправился за ним следом, когда благородный мушкетер в очередной раз нажал на спуск. Д'Артаньяну, обнажившему шпагу, показалось, что все не так уж и плохо: против них четверых осталось всего трое соперников. Но в тот же миг обе двери, наличествовавшие в зале, с треском распахнулись — в них вывалились по меньшей мере десяток добротно вооруженных головорезов, чьи лица и обнаженные клинки не оставляли сомнений относительно их намерений.

— Ловушка! — взревел Портос, как всегда быстрее других сообразивший, во что они вляпались.

— Точно! — ответил псевдогасконец, прямым, бесхитростным ударом нанизывая на клинок Прасковьи чрезмерно рьяного оппонента, пытавшегося достать его кинжалом.

Атос и Арамис бились молча, вкладывая в каждый выпад всю свою выучку, весь свой опыт. Понятное дело, мушкетеры его величества Людовика XIII и, в особенности, агент русской антиразведки в разы превосходили нападавших мастерством, однако в условиях ограниченного пространства и тесноты это превосходство запросто могло скатиться к нулю.

Так оно в конечном счете и вышло. По крайней мере, когда д'Артаньян обернулся на болезненный выкрик Арамиса, он увидел, что того окружили сразу трое соперников, один из которых сумел-таки достать мушкетера ударом шпаги. Взревев подобно разгневанному буйволу, лазутчик отшвырнул двух своих оппонентов, разрядил один из свято сберегаемых им пистолетных зарядов в спину удачливому головорезу, наотмашь рубанул другого Прасковьей по голове и, прорвавшись таким образом к товарищу, подхватил его, прежде чем тот рухнул на пол, уже порядком залитый кровью.

— Арамис ранен! — крикнул он, перекрывая лихую перебранку, до краев затопившую залу, ставшую полем битвы.

— Понял! — Черт возьми, даже сейчас, посреди кровавой сечи, Атос умудрялся сохранять спокойствие и выдержку. — Д'Артаньян! — скомандовал он. — Арамис на вас! Тащите его к лошадям! Портос, расчистите им дорогу!

— Уже сделано! — ответил афроанжуец, опрокидывая стол, придавивший сразу троих нападавших, что позволило разведчику с повисшим на нем коренным парижанином выскользнуть в коридор.

Убрав шпагу в ножны и вооружившись готовым к выстрелу пистолетом, д'Артаньян волок товарища к выходу из коварного трактира. Внезапно одна из дверей, выходивших в коридор, качнулась, словно кто-то неосторожно коснулся ее изнутри. Проходя мимо, лазутчик поднял пистолет и, молясь, чтобы Господь не позволил ему ошибиться и согрешить, выстрелил в дверь в упор. Судя по тому, что крик за дверью раздался мужской, а не женский или детский, Господь его услышал…

Буквально скатившись по лестнице вниз и оказавшись на улице, разведчик припустил к лошадям, к счастью стоявшим подле коновязи и никуда от нее не девшимся.

— Д'Артаньян… — простонал Арамис- Д'Артаньян… Вы слышите меня?..

— Слышу, Арамис, конечно слышу!

— Письмо… — простонал раненый. — Письмо должно быть доставлено в Англию в любом случае…

— А то как же! — ответил псевдогасконец, прислушиваясь больше не к нему, а к звукам битвы, продолжавшейся на постоялом дворе. Выстрелы и лязг затихали, по мере того как товарищи удалялись прочь. — Парфюмерия — это святое.

— Если я… если со мной… — продолжал Арамис. — Вы должны будете отправиться в Англию вместо…

На этот раз выстрел прогремел в полную силу, не приглушенный стенами. Яростный, обжигающий укус свинца в правой руке повыше локтя заставил лазутчика вскрикнуть. Потеряв равновесие, д'Артаньян упал как подкошенный, придавленный двойной тяжестью.