Читать книгу - "Иду на "ты" - Дмитрий Романтовский"

Батыр стоял на дне на четвереньках, очумело поворачивая голову из стороны в сторону. Одной рукой он ощупывал шею, другой держался за черный коралл. Рядом с ним лежали дельфины. Батыр обхватил Бонни поперек туловища и, сильно оттолкнувшись от песчаного дна, начал всплывать.

На поверхности дельфин шумно вздохнул. Из дыхала[38]вылетел сноп брызг. Несколько секунд спустя на поверхности показался Кузнецов. В его руках вяло трепыхался Клайд. Последним – с безвольным телом Петрухи в руках и невысказанными ругательствами под загубником – всплыл озабоченный Задов. Из носа и ушей контуженного взрывом подводного Самсона текла алая кровь.

Лодка пошла к берегу. Вместе с едва очухавшимися дельфинами и так и не пришедшим в себя Петрухой она оказалась перегружена. Края бортов почти черпали воду. Акваланги, баллоны, снаряжение, даже гидрокостюмы – все полетело за борт во имя скорости.

Днище лодки еще не скрипнуло о песок, когда метрах в десяти от берега бек заметил размашистые саженки Садко. Встревоженный купец плыл с топором в зубах чуть медленнее здорового дельфина и проскочил мимо лодки. Заметив промах, он тотчас развернулся и, удвоив усилия, легко обогнал резиновую шаланду.

Выскочив на берег, разведчики первым делом занялись отравленными дельфинами и контуженым товарищем, хотя Задов сгоряча предлагал сначала отметить победу и закусить.

Под палящим солнцем кожа афалин быстро высыхала. Бонни и Клайда, а заодно и Петруху аккуратно вытащили из лодки и опустили в воду рядом с берегом. Так, чтобы всем троим дыхало не залило. Дельфины в знак благодарности за спасение слабо шевелили хвостами. Петруха из солидарности с дельфинами шевелил изодранными ластами. Окончательно очнулся он, когда Бонни нежно коснулась его перемазанной кровью щеки.

– Вставай, Петро,– цинично посоветовал багровому Петрухе Задов.– Кентавр и русалка не пара. Плохо кончишь, родной.

Петька неуверенно встал на ноги, затравленно оглянулся и поковылял к дому.

– Пожрать что-нибудь сготовь! – крикнул ему вдогонку Задов, поворачиваясь к дельфинам.– Яичницу пожарь с беконом.

С афалинами расставались тепло. Кузнецов, зашвырнув подальше в море свисток вызова, молча протянул Бонни и Клайду обмазанные шпротами справки-объективки, которые они тут же благодарно и проглотили. Садко добродушно салютовал дельфинам с приличного расстояния, Батыр ласково гладил мокрые носы, а Задов отталкивал дельфинов подальше от опасной линии прибоя.

Еще минут пять они наблюдали за двумя вертикальными плавниками, идущими поперек накатывающих на сушу волн. Над плавающими у рифа ошметками спрута вилась туча чаек. Вдруг Лева недовольно повел носом и обернулся. Через мгновение недавние аквалангисты наперегонки бежали от моря.

Домик на дюнах горел.

Судя по всему, очаг пожара находился на кухне. Впрочем, огонь уже весело бегал по всем стенам и ласково лизал крышу. В безветренном небе дым поднимался столбом, унося в небо снопы искр.

– Горим, братишки! – завопил Лева и ломанулся к пожару.

Когда они добежали, тушить было уже нечего. Метрах в десяти от ревущего огня на песке сидел чумазый Петруха. У ног его лежали головные уборы соратников: фуражка Николая, папаха Задова, панамка бека и картуз Садко.

С безопасного расстояния друзья молча смотрели на догорающий домик. Из всех пятерых более-менее прилично одетым выглядел Садко, который бросился в воду, не сняв ни кафтана, ни сапог.

Огонь, рассыпая искры,последний раз вырвался из окон и дверного проема с ревом и гудением. Подняв тучу искр, с грохотом обвалилась внутрь прогоревшая крыша. Где-то в глубине дома, не выдержав жара, одна за другой рванули две бочки с дизельным топливом.

Тоненькие язычки пламени медленно поползли по сухой траве к далеким корпусам Центра-океанариума.

Садко аккуратно рвал себе бороду и громко убивался:

– Гусли! Гусли мои, гусельки… Самогуды драгоценные!

– Брось,– попробовал утешить его Задов, надев папаху и выжимая снятые плавки.– На кой тебе эти деревяшки?

– Перстеньки там заветные, камешки на черный день хранились. Дороги как память,– продолжал драть бороду Садко.

– Дорогие на пальцах носить надо,– нравоучительным тоном сказал Задов. Возможно, он был немного не в себе, поскольку тотчас добавил: – Дровишек бы подбросить.

Внезапно у них за спинами раздались переборы гитары, и хриплый голос решительно заявил: «Если друг оказался вдруг…»

Стоящие у догорающего дома победители обернулись. На прибрежном песке останавливалась карусель, с которой деловито спрыгивали их боевые товарищи по отряду. Первыми на берег слетели с помоста Илья и Малюта. Илья был в отутюженных портах, заштопанной льняной рубахе с чугунными наплечниками и в кожаных выходных сапогах. Малюта – в походной инквизиторской рясе и сандалиях. В руках у Скуратова был окованный железом посох, Илья же держал под мышкой меч-кладенец. Руки его были заняты крынкой молока. За ними последовали другие. Все были при оружии и очень возбуждены. Было очевидно, что отряд собрался по тревоге.

—Вот и подмога поспела,– громко буркнул себе под нос Задов и снова повернулся к полыхающему дому, походя пришлепнув на спине муху влажными плавками.– Очень вовремя!

Подмога, однако, вела себя странно. Вновь прибывшие десантники рассыпались цепью и теперь широким полумесяцем окружали группу батыра, постепенно замыкая кольцо.

– Гуд дэй! – крикнул Кузнецов Ермаку и приветственно помахал рукой.

В ответ не последовало никакой реакции. Кольцо окружения замкнулось в молчании.

– Не нравится мне все это! – мрачно заметил Садко, оставляя в покое бороду и тихонько двигаясь к валявшемуся неподалеку топору.

Скуратов упер железный конец посоха в прочную новгородскую сталь и глухо сказал:

– Не балуй, купчина! Огрею – пожалеешь!

– Гравировку не поцарапай,– хмуро процедил сквозь зубы Садко,– не расплатишься.

К Малюте подошел Батыр. Он благоразумно остановился от Скуратова на расстоянии, намного превышающем длину посоха, и, безошибочно определив в Малюте старшего группы, коротко отрапортовал:

– Докладываю: задание выполнено! В ходе операции подлинные чудеса идио… то есть, тьфу, героизма проявил товарищ Филиппов. С нашей стороны потерь нет.

Скуратов недоуменно почесал посохом затылок и, покосившись на догорающие руины, чуть сбавил обороты:

– А это зачем?

– Во избежание недоразумений останки противника преданы кремации. Все следы нашего пребывания в данной реальности уничтожены, чтобы избежать пространственно-временных коллизий. Командир группы – старший батыр Батырбеков.

– Подтверждаете? – спросил Малюта у Кузнецова.

– Да, подтверждаю,– коротко ответил Кузнецов, прекращая разминать голень, на которой ремнями был закреплен подводный нож.– Уничтожено все. Что надо уничтожено и что не надо.