Читать книгу - "Граальщики - Том Холт"

Где, разумеется, он и оставался по сей день.

Им-то что, бормотал про себя Ноготь. Они сколько угодно могут сидеть здесь, набивая себе брюхо бейквелловским тортом и песочным печеньем, поскольку лишены воображения. Они не могут себе представить, что произойдет, если их поймают.

Он скрипнул зубами и вернулся к своей работе – которая заключалась в пришивании пуговицы к галахадовой пижаме.

– Вы уверены, что не хотите еще печенья? – спрашивала девица. – Берите еще, у меня его много.

Боамунд, съевший уже три куска торта, семь пирожных и ячменную лепешку и запивший все это четырьмя чашками чая, вежливо покачал головой и бессознательно потянулся за большим ломтем холодной говядины. Галахад, пищеварение которого могло поспорить с бетономешалкой, положил в рот конфету с кокосовой стружкой.

Девушка пыталась придумать тему для разговора. В ее мечтах, разумеется, все было гораздо проще; так всегда бывает с мечтами. Всю свою жизнь она знала, что придет день – и симпатичный молодой рыцарь заглянет в этот мрачный старый замок по пути куда-то, и папы случайно не окажется дома, и она предложит рыцарю выпить чаю, и они станут разговаривать… Она настояла на том, чтобы эта комната была превращена из второстепенного склада лампового масла в милую маленькую гостиную с розовыми расшитыми цветами занавесками и подушками с оборками. Она проводила часы – тысячи часов – у плиты и в погребах, чтобы, когда момент наступит, у нее не было недостатка в закусках. Она подумала обо всем – кроме, разумеется, того, что она будет говорить. Она почему-то полагала, что это придет как-нибудь само.

– Должно быть, это совершенно чудесно, – проговорила она, – странствовать в поисках приключений.

– О, в этом нет ничего чудесного, – лениво отвечал Галахад, откидываясь на спинку стула в надежде, что свет из бойницы выгодно подчеркнет его профиль. – В основном это нудная и тяжелая работа. Сутками не вылезаешь из седла, в любую погоду, ночи спишь под тентом или просто под одеялом, а дождь поливает сверху…

Ноготь фыркнул, но его никто не услышал. Спроси девушка его, он мог бы рассказать ей, что Высокий Принц отказывается ночевать где-либо, если ему не будут обеспечены по крайней мере две звездочки и окна на юг, и всегда настаивает на отдельной ванной комнате. А какой шум он поднимает, если оказывается, что белье не высушено как следует…

Девушка восторженно кивнула. Она никак не могла решить, который из них был более романтичным – тот, который худощавый, утомленный и с прыщиком, или тот, который сильный, молчаливый и с красным лицом. По чести говоря, пожалуй, скорее краснолицый, но было еще слишком рано, чтобы выбирать.

– Этот квест, – сказала она. – Он наверняка ужасно опасный.

– Э-э, – произнес Боамунд. – Надеюсь, что нет.

Девушка мило рассмеялась.

– О, вы такой скромный, – проговорила она. – Уверена, что вы ни капельки не боитесь.

Боамунд принялся теребить скатерть, в то время как Галахад, вмешавшись, изрек что-то в том роде, что без страха не существует и доблести. Это произвело на беседу такое же действие, какое производит мокрое полотенце на горящую сковородку, и девушка предложила им еще пирожных.

– А этот звонок все звонит, – отметила девушка. – Не понимаю, что бы это могло быть?

Двое рыцарей взглянули друг на друга.

– Возможно, просто какой-нибудь обрыв в цепи, – предположил Галахад. – Эти системы оповещения вечно выходят из строя. У нас в Замке одно время стояла такая система, так она вечно поднимала такой звон из-за соседской кошки, что нам пришлось отключить ее. В любом случае, на них никто никогда не обращает внимания.

Девушка была поражена.

– Да неужели? – сказала она.

– Чаще всего, – кивнул Галахад. – М-м, какое восхитительно воздушное пирожное! Неужели вы сделали его своими руками?

Боамунд чувствовал, как в его сердце, постепенно и мучительно, упругой пружиной разворачивается гнев, пока он не понял, что не сможет вынести этого ни минутой дольше. Проклятый Галли, – думал он. Он всегда был мне не по душе. Зачем я вообще взял его с собой? Почему я не взял вместо него Туркина, или Ламорака, или кого-нибудь еще? Старина Тур сейчас пошел бы бродить по окрестностям в поисках носков, а я бы мог спокойно…

– Вообще-то, – произнес он; казалось, он молчал уже целую вечность, – нам уже, пожалуй, пора идти. Пошли, Галли.

Галахад приподнял брови.

– Что за спешка? – удивился он.

– Ты сам прекрасно знаешь.

– Да нет, не знаю, – отвечал Галахад. – Вы должны извинить моего друга, – сказал он, обращаясь к девушке. – Он такой нетерпеливый!

Боамунд отчаянно покраснел.

– Благодарю, сэр Галахад, – проговорил он голосом жестким, как свеженакрахмаленная рубашка. – Я не нуждаюсь в том, чтобы вы приносили за меня извинения.

– Кто-то же должен это делать, – возразил Галахад, ухмыляясь. – Иногда это может занять целый рабочий день.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мне казалось, что ты понимаешь альбионский язык.

Сердце девушки отчаянно забилось. Они собираются драться! Причем из-за нее – да, разумеется, рыцари дерутся между собой только из-за дамы. Как это замечательно, невыразимо волнующе!

Ноготь придвинулся к ведерку для угля, забрался внутрь и плотно прикрылся крышкой.

– Бог мой! – говорил тем временем Боамунд. – Если бы здесь не было дамы, я бы с чистым сердцем, не стесняясь…

– Не стесняясь – что?

– Не стесняясь, спросил бы тебя, что ты хотел этим сказать.

– Что ж, я избавлю тебя от труда спрашивать. Я хотел сказать, что ты здесь слишком задержался, юноша. Это не приведет тебя ни к чему хорошему. Извините его, – обратился он к девушке. – Он всегда становится немного перевозбужденным, когда съест слишком много шоколада. Помнится, как-то в школе…

– Сэр Галахад!

– Сэр Боамунд. Если бы ты только мог видеть со стороны, как смешно ты выглядишь!

Боамунд медленно полез в карман и вытащил перчатку. По правде говоря, это была вязаная рукавица с отрезанными пальцами, но она должна была сойти.

– Мой вызов, – пояснил Боамунд. – Если ты окажешь мне честь…

– Что ты хочешь, чтобы я сделал с твоей перчаткой, Бо? Ты опять потерял вторую, так, что ли?

– Сэр Галахад…

– Это всегда было твое хобби – терять перчатки. В школе, помнится, Матрона заставляла тебя привязывать их через шею куском бечевки.

– Ну ладно. – Боамунд подобрал перчатку и хлопнул ею Высокого Принца по щеке. – Ну, сэр…

– Не делай так, Бо, мне щекотно.

О боже, подумал Ноготь. Похоже, лучше мне предпринять что-нибудь, пока они не сделали друг из друга отбивную. Он осторожно приподнял крышку ведерка и выбрался наружу. Затем на цыпочках прокрался через комнату к двери, открыл ее и вышел.