Читать книгу - "Пришелец-суперзвезда - Генри Уинклер"

– Мне не нужен подробный отчёт, – сказал людоед. – Я просто спросил, как дела.

– О! Я так счастлив, что нахожусь здесь!

– Тебе лучше снять эту голову, – посоветовал мне Луис. – Тут как в сауне.

К моему огромному изумлению, Луис протянул руку и снял с себя голову Франкенштейна. Под ним он был человеком, как и все остальные в комнате. Я вскрикнул.

– Почему бы и тебе не снять костюм, Бадди? – спросил Луис. – Расслабься, у нас же перерыв.

– Хм… Спасибо, конечно, – запинаясь, пробормотал я, – но мне лучше остаться в костюме. Его потом будет очень трудно надеть. Знаете, он так плотно прилегает к моему телу, что я с ним почти сроднился.

– Да, я тоже предпочитаю оставаться в костюме, – признался мужчина-ящер. – Так удобнее. Этим большим когтем легко открывать банки с содовой.

– Кстати говоря, – сказал Луис, – я тоже хочу холодненького. Ты будешь, Бадди?

Я вдруг почувствовал, как сильно хочется пить. Я дрожал от жажды и ощущал резкий упадок сил.

– Да, я бы тоже не отказался что-нибудь выпить, – ответил я.

Луис подошел к аппарату, бросил несколько серебряных монет – и в его руки выкатилась банка с напитком. Торговые автоматы встречались мне в фильмах, но было так круто увидеть один из них прямо перед собой!

– Вот, позволь я тебе открою, – предложил мужчина в костюме ящера.

Он взял у Луиса жестяную банку, поддел ключ когтем и передал напиток мне. Я сделал глоток, и мне показалось, что моё лицо атаковали пузырьки. Я стал тереть нос, чтобы избавиться от щекотки, но, когда открыл рот, из него вырвалась длинная громкая отрыжка. Я знал, что это такое, потому что видел, как люди делают это в кино. Однажды какой-то актёр таким образом даже сумел произнести целое предложение.

Все в комнате отдыха рассмеялись.

– Отлично получилось, – прокомментировала женщина-тигр.

– Ого! Спасибо, – улыбнулся я.

Луис подошёл к своему шкафчику и вернулся с металлическим контейнером для завтрака с изображением парня в кожаной куртке верхом на мотоцикле.

– Эй, я знаю этого парня! – воскликнул я. – Видел его в шоу «Счастливые дни».

– Чувак, да когда это шоу транслировали, ты ещё не родился, – заметил Луис.

– Бабуля Морщинка показывала мне записи. Это было её любимое шоу.

– Подожди минутку, – сказал Луис, затем подвинул стул и сел за стол. – Ты называешь свою бабулю Морщинкой? Это грубо, чувак. Это всё равно, как если бы я называл свою бабушку Мозолькой.

Все в комнате покатились со смеху, но я не понял, почему. Мой мозг пробежался по земному словарю, и единственная найденная мною «мозоль» определялась как «выпуклость на основании большого пальца ноги».

– Мне очень жаль, что у твоей бабушки выпуклость на пальце, – сказал я Луису.

Он положил руку мне на плечо.

– Приятель, запомни это слово: Ш-У-Т-К-А.

О, это слово я сразу нашёл в словаре. Шутка: «то, что кажется смешным большому количеству людей». Очевидно, мозоли и выпуклости казались людям смешными. Я решил запомнить это на будущее и засмеялся, но не сразу заметил, что остальные уже затихли. Судя по всему, время для веселья закончилось.

– Послушайте-ка меня, вы все, – произнесла женщина-огр. Она подняла газету под названием «Голливудский кастинг» и зачитала вслух: «Сегодняшние прослушивания: говорящая газонокосилка для анимационного шоу, слепой хирург с золотыми руками и усатый парень в рекламу ополаскивателя для рта».

– Я собираюсь на рекламу ополаскивателя для рта, – сообщил огр.

– Да, сходи, – согласился ящер. – Она как будто создана специально для тебя. У тебя такое зловонное дыхание, что ты мог бы отдирать обои.

Все очень добродушно посмеялись, и от меня не укрылось то, как хорошо они между собой ладят. Во многих фильмах о Земле мы с бабушкой Морщинкой видели, что люди постоянно дерутся, воруют, преследуют друг друга на быстрых машинах, а потом спихивают с обрывов. Но люди, собравшиеся в этой комнате, казались… просто приятными.

– Вот, пожалуйста, Бадди, – сказал великан-людоед, держа газету и тыча в меня коротким пальцем. – Это прослушивание для тебя. Академия Чудиков проводит открытые прослушивания: требуется подросток мужского пола на роль пришельца. 42-я студия, три часа дня.

– Но я никогда прежде не играл, – запротестовал я.

– В Голливуде это ещё никого не останавливало, – заметил Луис. – Кроме того, у тебя уже есть костюм. Просто сходи на прослушивание и прочитай свой текст. Посмотрим, что получится.

– Я даже не знаю, где находится 42-я студия.

– Я тебя туда отведу, Бадди. Никаких проблем.

– Ты сделаешь это для меня?

– Ну конечно. Не могу дождаться, когда увижу твоё лицо по телевизору. «В главной роли Бадди Ч. Бургер, лучший друг неизменно талантливого Луиса Риверы». Неплохо звучит, да?

– Да затихни уже, – вздохнул ящер. – Это просто прослушивание. Шансы один на миллион.

Люди в комнате отдыха продолжали говорить и есть. Они и не подозревали, что только что мой мир перевернулся с ног на голову. Я находился не просто на Земле, а в студии Universal и собирался пойти на прослушивание для участия в телевизионном шоу. Я, гражданин Коротконос. Если бы я не сбежал со своей планеты, к этому времени мой сенсорный усилитель был бы уже деактивирован. И жизни во мне осталось бы не больше, чем в ходячем зомби. А теперь у меня появился шанс стать тем, кем я всегда мечтал – уникальным актёром, обладающим свободой творить и выражать себя так, как хочется.

Пока Луис поглощал свой обед, мой сенсорный усилитель начал капризничать. Очевидно, он уловил аромат сэндвича с колбасой. Прежде чем я успел его остановить, он вдохнул запах сэндвича и громко чихнул. Затем потянулся к бутерброду и выхватил его из рук Луиса.

– Брось, – сказал я.

Усилитель тихонько заскулил.

– Сейчас же.

Он неохотно ослабил хватку, а я забрал бутерброд и с застенчивой усмешкой вернул его Луису.

– Извини, – сказал я. – Иногда мой костюм даёт осечку.

– Не забудь снять эту штуку перед прослушиванием, – ответил Луис. – Ты же не хочешь, чтобы она дала осечку и напала на продюсеров?

Пока Луис заканчивал обедать, я ходил взад-вперёд, мысленно настраивая себя на прослушивание. На моей планете каждый ребёнок должен раз в год представать перед группой общественных лидеров, чтобы заявить о своей верности Эскадрилье и прочитать Государственные правила. Эта процедура из моей прошлой жизни больше всего походила на прослушивание. В такие дни я всегда нервничал так, что меня тошнило. И теперь я почувствовал то же самое.

После обеда Луис снова водрузил на себя голову Франкенштейна.