Читать книгу - "Книга на третье - Петр Бормор"

* * *

— Здравствуй, — говорю я дождю. — Как здорово, что ты пришел.

— Угу, — соглашается дождь, задумчиво барабаня по стеклу. — Только этот раз — последний.

— Ты о чем? — не понимаю я.

— Не приду я больше, — отвечает дождь, и по стеклу скатывается крупная капля. — Вот так вот.

— А почему?

Дождь долго молчит — подыскивает ответ.

— Чтобы стало грустно, — наконец выдавливает он из себя.

— Мне уже грустно, от твоих слов, — говорю я.

— И мне тоже, — вздыхает дождь.

— А зачем это нужно, чтобы было грустно?

— Настроение такое, — говорит дождь. — Я не приду, и вы будете плакать. Из вас будут капать слезы. А я буду смотреть на них и думать: «дождь идет…»

* * *

— Я хочу снять этот лес на три месяца, — сказало Лето. — Плачу наличными! Сколько с меня?

— Дорого возьмем, — ответили Лету деревья.

— Ерунда, у меня денег куры не клюют, — отмахнулось Лето и достало из кармана пачку зелени.

С каждым деревом, с каждым кустом, с каждой самой тонкой веточкой Лето расплатилось сполна, весь лес засыпало зелеными лисгьями, и стало в нем хозяйкой на целых три месяца.

Потом пришла в лес Осень.

— Я хочу здесь пожить некоторое время. Сколько с меня?

— А чем заплатишь?

— Золотом.

Дорого пришлось заплатить Осени, но она не считалась с расходами, и уж конечно, не могла дать меньше, чем Лето!

А потом пришла Зима.

— Мне нравится этот лес, я здесь поселюсь месяца на три. Сколько вы за него брали? Так я заплачу в десять раз больше!

И щедрой рукой она стала сыпать серебро и алмазы — пока не засыпала весь лес драгоценностями по колено.

Прошло время, сокровища Зимы, как это часто бывает с сокровищами, утекли водой. А в лес пришла Весна.

Ей нечем было расплатиться. Но к её приходу все деревья принарядились, по лесу развесили пушистые сережки и хрустальные висюльки, под ноги пришедшей Весне расстелили свежий зеленый ковер и забросали её цветами. Потому что Весна пришла как дорогой друг, а не квартиросъемщик.

* * *

— Привет, Малыш! Полетаем сегодня?

— Ура! Конечно, полетаем. Только вот… — Малыш задумался, — а я не упаду?

— Ну, упадешь, подумаешь! Одним Малышом больше, одним меньше, дело житейское.

— Я — не дело житейское! — возмутился Малыш. — Я знаешь, сколько стою? Сто тысяч мильонов!

— Подумаешь, сто тысяч мильонов! Пустяки.

— А мы далеко полетим?

— На Японские острова, — ответил Толстяк и неприятно захихикал.

* * *

Жили-были Вселенские Константы. И куча разных переменных.

А среди них жила одна крошечная константа, характеризующая невесть что. Такая мелкая, что ее и не открыли еще. Вообще никто не знал, что она существует. Да что там — даже рядом с массой покоя нейтрино она казалась сущей козявкой. Но при этом маленькая константа имела свою гордость и очень ответственно относилась к своему постоянству. Не хотела расти ни за какие коврижки, сколько ее ни убеждали другие, более солидные константы.