Читать книгу - "Мешок историй. Трагикомическая жизнь российской глубинки - Александр Росков"

Наша баба Рая говорит:

– Дед Мамерт может целых три часа париться и лясы точить, так что скоро стариков из бани ждать не надо.

И правда, три часа прошло – нету наших дедов. Еще через полчаса я не выдержала и побежала в баню.

Послушала у двери сначала – тишина в бане, ничего не слышно.

Дверь открываю в предбанник – там дед Леня лежит, одетый и весь синий. Пена изо рта идет, ни слова сказать не может, только мычит. Я-то ведь сама фельдшер бывший, быстренько домой побежала за лекарствами: надо ведь оказать деду Лене помощь первую да от двери банной оттащить – за дверью-то ведь еще дед Мамерт находится.

Кое-как оттащила я деда Леню от двери. А в бане дед Мамерт сидит на приступочке, ручки сложил на коленях, голову на них уложил и смотрит в окно, как дед-лесовичок, ничего не понимая, не соображая. Я спрашиваю у него:

– Ты жив?

– Жив, – говорит.

Что делать-то, с двумя ведь я не справлюсь: дед Леня в предбаннике концы отдает, а дед Мамерт – в бане.

Я – к сватам, они рядом, через дорогу живут. Стучу, открывают, но оба пьяные. Сватья-то еще кое-как шевелится, но толку от нее мало.

Побежала я дальше по деревне. А избы везде заколочены – только летом в них дачники живут. Но, слава Богу, в одну избу на старый Новый год к матери сын приехал, молодой мужик Сережа.

Сватья кое-как оклемалась, да мы с ней да с Сережей давай дедов из бани тащить домой. Дед Мамерт полегче, а дед Леня тяжелющий.

Кое-как затащили мы их в дом. Раздели, бутылками с водой обложили. Дед Мамерт плачет:

– Милые бабочки, спасите от смерти, больше никогда с дедом Леней вас ругать не будем!

Они ведь оба страсть как ругаться на нас любят – из-за любого пустяка. Дед-то Леня – наш, а дед Мамерт – сосед, но оба они были, что называется, не разлей вода.

Вот уж повозились мы с ними: в нашей деревне телефона нет, ни одной машины нет – ни «скорую» вызвать, ни за врачом съездить. Но кое-как отводились мы с дедами.

Утром я пошла посмотреть – уж не баенник ли заездил обоих дедов, что там, в бане, случилось-то? Захожу – горелым в бане пахнет.

Смотрю – на задвижке, через которую свежий воздух впускается, ошметки какие-то болтаются. Пригляделась – остатки моих рейтуз шерстяных, которые я стирать думала.

Вышла на улицу из бани, в трубу посмотрела: батюшки святы! Труба-то ведь у нас не кирпичная – железная, круглая. И оказалась она мешком обмотана да сверху на трубу еще и кастрюля надета в красный горошек.

Я побежала в дом, спрашиваю деда Леню:

– Вы зачем с Мамертом трубу-то заткнули да кастрюлю на нее навесили? Да еще моими рейтузами задвижку замотали?

Он говорит:

– Чтобы тепло из бани не уходило – мороз ведь на улице!

Вот ведь старые пни – жизнь прожили, а ума не нажили, чуть себя раньше времени на тот свет не отправили…

И вот прошло время с той бани, а деды как ругались, так и ругаются на нас.

Хоть обещали тогда, угорелые, что не будут больше. Все забыли…

Лия Михайловна Ануфриева, Республика Карелия, Сегежский район, дер. Лососий порог