Читать книгу - "Дживс и феодальная верность - Пэлем Грэнвил Вудхауз"

– Да, такова жизнь,- философически заметила тетя Далия.- Да-да, так всегда бывает. Сегодня мы здесь, а завтра нас уже нет, как я часто говорю… Берти, несносный мальчишка, выйди отсюда со своей сигаретой. От нее запах как от навозной кучи.

Я встал – почему бы не исполнить просьбу? – и уже подошел было к стеклянной двери в сад, как вдруг из уст миссис Троттер вырвался звук, который я бы определил как сиплый визг. Вам никогда не случалось наступить на невидимую кошку? Вот что-то в этом же роде. Я оглянулся и увидел, что лицо у нее сделалось почти таким же красным, как у тети Далии.

– Не может быть! – визжала она, глядя на развернутый лист «Тайме», который ей достался при давешнем разборе газет, и выражение у нее на лице было такое, с каким житель Индии мог бы смотреть на кобру, если бы обнаружил ее утром на дне ванны.

– Подумать только!..- Дальше язык отказался ей подчиняться.

Со своей стороны, Л.Дж. Троттер устремил на супругу взгляд, каким кобра могла бы посмотреть на жителя Индии, помешавшего ей принимать утреннюю ванну. Его можно было понять. Человек, страдающий диспепсией, и без того не пользующийся сочувствием собственной жены, не может благосклонно слушать, как эта самая жена верещит за завтраком, будто ее режут.

– Да что, черт возьми, случилось? – спросил он раздраженно.

Грудь миссис Троттер вздымалась, как море в декорациях.

– Я скажу вам, что случилось. Рыцарское звание пожаловали Роберту Бленкинсопу!

– Да? – удивился Л.Дж. Троттер. – Надо же!

Потрясенная женщина, по-видимому, сочла, что «Надо же!» – недостаточно сильно сказано.

– И это все, что вы можете сказать?!

Оказалось, что не все. Теперь он проговорил: «Гм-гм». Но она продолжала извергаться, точно те вулканы, из которых время от времени выкипает содержимое, причиняя хлопоты ближним домохозяевам.

– Роберт Бленкинсоп! Роберт Бленкинсоп! Какая подлая нелепость! Не представляю себе, до чего мы дожили. В жизни моей не слышала ничего более… Могу я спросить, над чем вы смеетесь?

Л.Дж. Троттер скукожился под ее взором, как смятый лист копировальной бумаги.

– Я не смеюсь, – робко ответил он.- Просто улыбаюсь. Представил себе, как Бобби Бленкинсоп пятится в атласных брюках до колен.

– Ах, вот оно что! – закричала миссис Троттер так оглушительно, как кричат разносчики на пляже, оповещая покупателей, что в продаже имеются брюссельская капуста и апельсины-корольки.- Позвольте вам сказать, что это во всяком случае вам больше не угрожает. Если вам теперь предложат рыцарское звание, Лемуэль, вы от него откажетесь. Вам понятно? Я не допущу, чтобы оскорбляли ваше достоинство.

Раздался звон. Это тетя Далия выронила чашку с кофе. Я знал, что она подумала. Примерно такая же мысль мелькнула и у меня в голове, когда я узнал от Перси, что билет Первенства по «летучим дротикам» с фамилией «Вустер» перешел в другие руки, и Сыр Чеддер может теперь беспрепятственно рвать меня когтями и зубами. Ничто не способно так огорчить женщину, как сознание, что тот, кого она считала уже у себя в руках, оказывается совсем даже у нее не в руках. Настолько не в руках, что

«идет, куда не лень,

парень свободный,

парень красивый

и в шапке набекрень»,

как поется в песне. Неудивительно, что это ее потрясло, я думаю, до самого корсета.

В тишине, установившейся после того, как Л.Дж. Троттер откликнулся на ультиматум своей мадам,- если не ошибаюсь, он ответил ей: «Ладно»,- на пороге опять возник Сеппингс.

В руках он держал серебряный поднос, и на этом серебряном подносе покоилось жемчужное ожерелье.