Читать книгу - "Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2 - Андрей Яхонтов"

— Она пережила тяжелую психологическую травму, — напомнил я. — У нее уже была неудачная попытка родить…

— Все мы переживаем травмы, — отрезал Маркофьев. — Вон сколько у меня детей… И разве все получились удачными?

— Такого несчастья, как Вероника, ты не пережил…

— Заблуждаешься, если думаешь, что ублажая ее и выполняя ее капризы, сумеешь ее удержать, — изрек он. — Напротив, подсыпай ей все новые трудности! Чтоб не успевала опомниться и передохнуть. НЕ ДАВАЙ ЖЕНЩИНЕ ШАНСА! Пусть крутится в колесе забот и хлопот. Иначе… Только предоставь ей свободу выбора… Тотчас намахает! Тем более, ты дал ей уверенность, сообщил такую надежность, о которой она и не мечтала. То есть по существу предоставил площадку для взлета… За это она тебе непременно отомстит…

ПРОВИДЕЦ

Слушая его, я снисходительно улыбался. Где ему было понять, что нас с Вероникой связывают иные отношения, свободные от пошлых скабрезностей и корыстной алчности!

На фоне моего очевидного морального превосходства над этими убогими сентенциями как-то совершенно вылетело из головы, что Маркофьев — провидец. Гений. Сверхличность. И заводила-бузотер. Он всегда был и оставался знатоком тонкостей человеческих взаимоотношений, людских слабостей и пороков.

— Все мы, населяющие планету двуногие твари — дети Каина, — говорил Маркофьев. — У Авеля не было детей. Не успел обзавестись до того, как родной брательник его прикончил. Ну, а если мы — потомки греховодника и убийцы, что из этого вытекает?

НАПОМИНАНИЕ

Надеюсь, читатели "Теории глупости", не забыли: женщин надо арканить, сообразуя выбор с единственным критерием — чтоб умела врать и, значит, щадить. Чтоб ни в коем случае не показывала своего подлинного отношения. Чтоб держала коготки спрятанными, а язык — пришипленным. Зачем нужна тигрица или змея под боком? Спутниц надо выбирать именно по оговоренным канонам…

— Не прощу ей, что выплеснула на тебя историю про больную девчонку! — говорил Маркофьев. — Не могла, что ли, притвориться, что у нее все благополучно? КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН НЕСТИ СВОЙ КРЕСТ В ОДИНОЧКУ. Так завещал Христос. Он же никому не передоверил и не перепоручил свою ношу… А мог бы… Тем более, эти апостолы все равно его предали. Отреклись. Так и надо было их навьючить… Пусть бы попотели. Ленин оказался поумней, ворочал на субботнике бревно с помощью рабочих и крестьян… Перевалил свою долю груза на покорное население.

Он смотрел на меня с сожалением.

— Есть гораздо более выигрышные варианты. Чем твоя медсестричка. Одинокие обеспеченные тетки. Которые мечтают о ком-нибудь заботиться. Готов познакомить. Будешь жить — не тужить…

И ЛЮБОВНИЦА

И мы отправились на виллу Клаудии Шиффер. Топ-модель встретила нас в ситцевом сарафане с фирменной меточкой "Армани" — на волнующе и заманчиво подрагивавшем (вместе с бюстом) нагрудном кармане.

— Это я дарю ей наряды, — хвастал Маркофьев. — Смастыренные на "Большевичке". А смотрятся как от Гуччи. Нравится? — А потом строго распорядился: — Клавка, дуй на кухню, пожарь рыбки Святого Петра. — И объяснил. — Эту рыбу мне присылают с Земли Обетованной, из озера Киннерет…

Когда Клаудиа, сверкая пятками и жемчужной окантовкой сарафана, умчалась выполнять распоряжение, он сказал:

— Я ее вывел в люди. Без меня бы она пропала. Вложил деньги в ее раскрутку… Иначе так бы и осталась продавщицей мороженого…

Ужинали в кухоньке, скромно обставленной мебелью из русской сосны и итальянской пинии, украшенной кипрским перламутром. Клаудия и смотрела на Маркофьева взглядом покорной ярочки. При любом удобном моменте стремилась подсесть поближе, погладить, взять за руку, поцеловать. Влюбленность переполняла ее… (Как и всех прочих женщин, познавших маркофьевские нежность и обжорство, страстность и презрение ко всем видам диет…

Маркофьев отослал ее стелить постель, а сам, развалясь в кресле, произнес:

— Ради Клавки брошу и глупышку из Сыктывкара, и любую другую жену…

Я стал горячо убеждал его не торопиться со столь ответственным шагом. Он же отвечал:

— Тогда ты женись на Клавке. Я тебе ее уступаю… Как другу. — И прибавил. — Люблю помогать. Всем, без исключения…

Я И ОН

— Я все уже нашел, — сказал я. — Все, что мне нужно. И я счастлив.

Он взглянул недоуменно… И гулко хлопнул себя по лбу ладонью.

— А что, пойдем развлечемся с ней вдвоем…

Я мотнул головой.

— Повторяешь старые ошибки, — сказал он.

— Да и ты не больно-то изменился, — огрызнулся я.

Он ушел к Клавдии один, бросив пренебрежительно через плечо:

— Пожелай мне беспокойной ночи.

ФИЛОСОФИЯ

Утром, доедая грушу, философствовал:

— Ты мыслишь неправильно. Я говорю: да, надо хватать то, что прет в руки, а если приплывет больше — надо бросать схваченное и пытаться удержать большее. А ты проповедуешь: держись, вцепившись, в пойманное, потому что больше, быть может, ничего не приплывет и ничего не дадут. Это — порочная идея. В том и зрелость: уметь отказаться от добытого и достигнутого, иметь мужество это отсечь, ибо только тогда и начнется перестройка небесных легионов, они начнут перегруппировывать силы — дабы изыскать возможности предложить тебе нечто другое. Большее. Раз уж ты отверг малое.

Когда от груши остался лишь деревянный хвостик с плеточкой внутренних жестковатых волокон, Маркофьев заключил:

— НИЧТО НЕ НАСТУПИТ САМО, ПОКА МЕСТО ЗАНЯТО! Надо расчистить площадку, тогда в возникший вакуум хлынет мощным потоком обтекавшая тебя до того удача!

КАК ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НАДОЕВШИХ ЛЮБОВНИЦ

— Очень просто, — сказал Маркофьев. — Я им предлагаю заняться групповым сексом. Вместе с большим количеством партнеров и партнерш. Естественно, без презервов. Но высказываю при этом опасение, что некоторые из участников вакханалии, возможно, вич-инфицированны… Рассказываю, что сам каждый день принимаю участие в подобных оргиях — с некоторыми из потенциальных смертников. Раньше русской рулеткой называли пистолет у виска, а теперь так можно назвать групповой, свальный грех… Вдруг — да не повезет. Да, так я и говорю. И тех дамочек, от которых хочу избавиться, как ветром сдувает. Из-за боязни подцепить СПИД они мгновенно свинчивают!

Он, преподав мне очередной урок, довольно улыбался, а у меня, при упоминании о презервативах, заныло сердце. Я вспомнил первую ночь с Вероникой… Сколько романтики, оказывается, может навеять упоминание о резиновом, похожем на надувной, шарике!

ЯПОНИЯ

В Японии, где обреталась еще одна маркофьевская жена, нас высыпал встречать весь концерн "Сони". Прием по случаю приезда Маркофьева продолжался девять ночей. Такова национальная традиция самураев — гулять по трое, или шестеро, или девятеро суток кряду. И хоть Маркофьев был любитель повеселиться, все равно выпить все стоявшее на столах саке он не смог и запросился спать.