Читать книгу - "Явка с повинной. Байки от Вовчика - Владимир Быстряков"

«Последний довод королей». С В. Леонтьевым. 1980-е гг.

…Наконец Валера собрался с духом, постучал в окно и, не дожидаясь приглашения, шагнул в комнату…

Скажите мне честно, как бы вы, мой читатель, отреагировали на столь неожиданное появление своего ИДОЛА в окне третьего этажа в три часа ночи, да ещё и под собственную песню из магнитофона?..

…Позже Валера рассказывал, что при его появлении наступила… ОГЛУШИТЕЛЬНАЯ ТИШИНА. Потом одна барышня начала сильно ИКАТЬ. Остальные молчали так, как будто их накрыло всех разом одной подушкой. И под это икание, в этой ПОЛНОЙ тишине Валера, извинившись, прошагал к· выходу и растворился в темноте коридора…

Как говорится, история умалчивает о продолжении сего в деталях: КАК приходила компания в себя, КОГДА закончила икать впечатлительная барышня (или икает до сих пор?).

Но знаю достоверно одно: Валера отловил тогда «свой» кайф и лишний раз убедился в силе своего влияния на наш великий, хотя местами и «поддающий», народ.

С луком и с яйцами — но не пирожок

А ещё был случай. Я уже как-то рассказывал о посиделках у архитектора Серёжи Бабушкина. Так вот, окромя сауны, биллиарда, рояльчика и мелькания всевозможных гламурных лиц, существовала и такая очаровательная традиция — делиться с присутствующими новинками по части анекдотов.

Серёга и сам был мастак рассказывать, ну а ежли ему анекдот был «в тему», то ржал искренне, внутренне радуясь тому, что рядом нет ни беременных, ни слабонервных.

И вот однажды кто-то принёс анекдот-загадку. Звучала она так: «С луком и с яйцами — но не ПИРОЖОК!»

Народ, естественно, поднапряг мозговые мускулы и нешуточно задумался. А надо сказать, народ у Серёжи подобрался отнюдь неглупый: тут тебе и архитекторы, и актёры, и кутюрье, и «посадовц»…

Полчаса думали… а ничего и не придумали. Не могут разгадать, и всё тут! Начали «колоть» рассказчика, тот — ни в какую, но потом (так и быть!) снизошёл. Что, мол, «С луком и с яйцами, но не пирожок» — это РОБИН ГУД!

Ну, все тут поржали, поудивлялись, как это сами не допёрли, но вдруг возникла одна дама. А нужно сказать, в каждой компании обязательно есть человек, которого хлебом не корми, а дай ему ПЕРВОМУ рассказать анекдот. Вот такая дама возникла и попросила:

— Сейчас придёт мой дурак (это ласково так называла супруга), вы все помолчите, а я ему эту вот фитюлину и ЗАГАДАЮ!

Тут явился ейный муж, и она, подмигнув всем (мол — молчок!), с ходу врубила:

— Вася! А вот отгадай!

— «С луком и с яйцами, но не… Робин Гуд!»

Присутствующие подавились немым хохотом, а Вася посмотрел на всех как на полных…

— Ну, не знаю, наверно — ПИРОЖОК!

Публика валялась по полу, дама моргала, не понимая в чём подвох… Вася вздохнул:

— Ну, пацаны, наливайте! И — партейку на бильярде засандалим!

«Все на выход!»

Эту историю рассказала в моём присутствии Валентина Талызина. В театре, где она служила, однажды назначили выездной спектакль. Где-то в Подмосковье. А транспорт почему-то не предоставили. Но в театре кроме супер-пупер звёзд существуют и нормальные актёры, для которых заработок есть важная вещь. Потому решили ехать как есть. А это оказалось — обычная электричка, и других вариантов не было.

Ну, парочку самых «супер-пупер» отправили на такси, а для остальных под «Прощание славянки» — марш на пригородный! Прибыли. Воскресный день. Народу — как в эвакуацию. С лыжами, с санками, с «детями», с соплями, с криками-гиками…

А нужно сказать, что в каждом театре есть своя шустрая администраторша-«пробивальщица» спектаклей и площадок. Нашу звали Сима Марковна. И когда встал вопрос о том, что в одном вагоне всем поместиться не получится, она, ни минуты не колеблясь, объявила: «Пускай все садятся кто куда! Перед нужной станцией я пройду по вагонам и всем сообщу!»

И действительно, через какое-то время Сима Марковна прошла по всем вагонам и зычным командирским голосом сказала: «Все выходим!»

И вышла ВСЯ электричка. С лыжами, санками, «детями», криками, соплями…

Четырнадцать ступенек к искусству

Есть у меня один давний друг, знаменитейший московский актёр, любимец самых широких зрительских масс, начиная от детей и заканчивая столетними бабульками. Не буду называть его имени. Скажу только, что в один из его приездов в Киев местные телевизионщики попросили меня устроить интервью с народным артистом.

В назначенное время любимец миллионов появился у меня дома в паре с очаровательной, но уже крепко «взявшей» подружкой. Подружка, нужно сказать, была известна слабостью ко всему, что связано с артистической профессией и, в частности, к самим артистам. И неважно московский ли, киевский ли, житомирский ли… Важно, чтобы — АРТИСТ!

Да, я забыл сказать, что в моей двухуровневой подольской квартире была лестница. С первого на второй этаж. Дубовая. В четырнадцать ступенек. Но что важнее, это то, что с неё никто никогда не падал, и это я вас попрошу отметить.

Итак, заходят наши дорогие гости: артиста сразу повлекли на интервью, а его дама возжелала осмотреть квартирку, поскольку была впервые. И поднялась на второй этаж…

И вот идёт интервью, а надо сказать журналюга попался слегка «желтоватый», охочий до всякого рода «клубнички», и потому после 2-3-х первых дежурных вопросов о здоровье, о творческих планах сразу «перешёл к делу». И вопрос в лоб:

— А скажите честно, у вас есть ЛЮБОВНИЦА?

Присутствующие затаили дыхание и стали с интересом ждать, как отреагирует мэтр на столь хамский вопрос.

Тот и бровью не повёл, ответил:

— Да, у меня есть любовница. Моя любовница — это ТЕАТР!

И в это время его спутница, как была в шубе, со второго этажа — на первый, как говорится, голова-ноги, кубарем вниз… По всем четырнадцати ступенькам, ни пропустив при этом ни одной…

После сего грохота наступила оглушительная тишина, и кто-то из присутствующих тихо сказал:

— Армен, кажется, ваш ТЕАТР упал…

Можно добавить, что всё обошлось для «театра» благополучно. Люди в таком состоянии и с крыши падают — и ничего, а тут каких-то четырнадцать ступенек! Так что жива-здорова, и слава богу!

Дважды еврей Советского Союза

Ну кто не знал Сеню Фараду?! Его знали ВСЕ, и толком не знал НИКТО. Я имел счастье пару-тройку раз бывать в компании с ним, даже принимать его у себя «на хате», всё пытаясь доковыряться, как говорят в Одессе, «до мозговых глубин»… но всё безрезультатно. Внешне тихий, даже какой-то неприметный, он умудрялся оставаться в центре внимания даже тогда, когда рядом находились «мэтры», более громогласные и броские. Сеня всегда был человеком-«ПЕРСОНАЖЕМ», с его слегка детскими слабостями и капризами. Со своей всенародной славой он носился как с малым дитём, лелея её глубоко в себе, и всегда жутко радовался, когда его УЗНАВАЛИ. И напротив, если люди вокруг по какой-либо причине не замечали Семёна… сразу возникала горькая, совсем по-детски обида на весь окружающий мир. Ежли он заселялся в гостиницу — мог стать у лифта и зорко следить: производит ли впечатление на окружающих хотя бы тот факт, что ОН УЖЕ ЗДЕСЬ! И если начинали бросать взгляды, шушукаться за спиной: «Смотри-смотри! Вон Фарада!», то можно было смело заселять Сеню даже далеко не в люкс. Но совсем другое дело, когда народное «узнавание» по какой-либо причине давало сбой.