Читать книгу - "Тень великого канцлера - Владимир Пучков"

— Я не думаю!

— Ну да, да! Ты мыслишь и считаешь! Так что мыслишь-то?

— Мыслю, что идем правильно. Потому все эти бесы и лютуют. А еще мыслю, что надо поспать. Глаза чей-то слипаются.

С последней мыслью согласились все, и через пять минут над поляной стоял густой богатырский храп.

Утром выяснилось, что есть нечего. Муромец грустно заглянул в котел с зельем, помешал щепочкой студенистую жидкость и ненадолго задумался.

— Бульон-то мясной! — констатировал он.

— Правильно, — подтвердил Яромир. — Там колдун сварился.

— А колдун — он не человек! — воодушевился Илья.

— Человек! — быстро возразил Алеша Попович. — Только очень скверный. Но все-таки…

— Тогда не буду есть, — решил Муромец и отошел в сторону. Но было видно, что он все еще сомневается. Время от времени ноздри его раздувались и жадно втягивали наваристый суповой дух. Наконец он не выдержал: — Может, лучку добавить и прокипятить?

— Нет! — твердо сказал Яромир и носком сапога опрокинул котел с зельем. Бульон быстро впитался в землю. Остались только короткие синие штаны, курточка, шляпа и разварившиеся ботинки. Илья плюнул в сердцах и стал собираться.

Бег начали в мрачном молчании. Однако свежий воздух, яркое солнце и задорное птичье чириканье сделали свое дело. Богатыри повеселели, Илья снова начал распевать песни, а Яромир — мысленно сочинять стихи.

Постепенно широкая дорога превратилась в узкую, а там и вовсе разменялась на несколько бегуших вверх по склону тропинок. Друзья выбрали самую утоптанную и припустили по ней. Тропа шла круто вверх, но друзья не чувствовали усталости. Вскоре они преодолели одну гору и стали взбираться на другую.

Между тем склоны по краям дороги становились все каменистее, чаще стали попадаться расщелины, пропасти и обрывы.

— Надо было земляных мужиков оседлать! — ворчал Илья. — Жаль, не додумались. Они, вишь, прыгучие, как блохи! Атут можно и голову сломать. И не только…

— За «не только» можешь не беспокоиться, — усмехнулся Добрыня. — Оно не сломается, в лучшем случае погнется!

— Ну и что хорошего? — не согласился Илья. — Замучаешься потом выправлять!

— Ерунда. Сходишь к кузнецу, два удара кувалдой — и все будет как новенькое. Вспомни, как гвозди выпрямляют!

Яромир слушал их разговоры с интересом, смутно догадываясь, о чем говорят богатыри, и не понимал, шутят они или вполне серьезно обсуждают проблему. На его взгляд, склоны были не такие уж и крутые, а пропасти не особенно глубокие. Конечно, если сорвешься, то кувыркаться придется долго. А потом снова лезть наверх. Это скучно, а главное, долго. Но тут он вспомнил слова Бодулая о том, что во Франкмасонии много поэтов, что там прямо на улице продают книжки, и невольно размечтался. И едва не своротил нос, потому что с разбега вписался в широкую спину Ильи Муромца.

— Екарный бабай! — рявкнул он от неожиданности.

— Гуд бай, гуд бай, гуд бай… — разнеслось по горам иностранное эхо.

— Ишь ты! — умилился Илья, не обращая на Яро-мира внимания. — Эхо-то по-иноземному лопочет! А вот я его сейчас русскому языку научу!

Эхо испугалось и тут же затихло, только невдалеке зашевелились кусты.

— То-то! — погрозил Муромец и повернулся к друзьям. — Ну, что, кажись, приехали? Что делать будем?

Оказалось, что Муромец притормозил как нельзя вовремя. В двух шагах от них тропа резко обрывалась, а дальше, наполненная белесым клубящимся туманом, зияла пропасть.

— Может, с разбегу? — предложил Илья. — Если хорошенько оттолкнуться…

— А если не допрыгнешь? — засомневался Попович.

— Наверняка есть другой путь, — сказал Яромир. — Нужно идти в обход.

Муромец почесал в затылке:

— Не. Это сколько ж времени потеряем, а у нас каждая минута на счету.

Богатыри задумались. Добрыня принялся плевать в пропасть, чтобы рассчитать, долго ли придется падать. Получалось очень долго и больно, потому что внизу сплошь были острые камни.

— А почему бы не сделать мост? — неожиданно предложил Яромир. — У нас в деревне через реку Смородину сначала бревно перекинули, а потом срубили настил. А река-то немаленькая, пошире этой пропасти!

— Гений! — восхитился Илья, сгреб Яромира в объятия и расцеловал в обе щеки. — Мыслитель! И как ты только к нам затесался? Тебе ж учиться надо!

— Это мы устроим, — сказал Попович. — У меня есть связи. Может, в тебе Леонардо пропадает!

— Какой Леонардо? — испугался Яромир. — Во мне никого нет, кроме меня! — Он постучал себя по груди и сплюнул через левое плечо. Попович засмеялся:

— Леонардо да Винчи! Великий человек. Инженер, художник, на все руки от скуки!

— То-то и оно, что от скуки, — отмахнулся Илья. — Твоего недовинченного да в наш Лодимер! Мигом бы довинтили! Не слушай его, Яромирка, а то голова закружится.

— Почему закружится? — обиделся Попович. — Я правду говорю. И кто тебе сказал, что Леонардо — не-довинченный?

— Нутром чую, — отмахнулся Илья. — У меня знаешь какое нутро? Ого-го! Короче, будем наводить мосты!

Муромец тотчас начал осматриваться в поисках подходящего дерева. Долго искать не пришлось. Аккурат возле самого края росла здоровенная сосна. Илья обошел ее кругом, смерил взглядом, толкнул руками ствол так, что сосна загудела, а сверху посыпалась мелкая труха.

— Тебе помочь? — Яромир оглянулся на товарищей, нерешительно сделал шаг вперед. Илья тут же надулся, обиженно засопел:

— Чего тут помогать? Сиди уж! Дело дурацкое, как раз по мне.

Он поплевал на руки, крепче уперся в землю ногами. И тут Яромир не поверил своим глазам: дерево изогнулось, дотянувшись до другой стороны пропасти. Огромные корни заскрипели, вылезая из земли, осыпали Илью хвойной трухой. Муромец поднатужился, крякнул, и сосна с грохотом обрушилась на землю, соединив оба конца пропасти.

— Готово! — Илья отряхнул руки. — Ну, кто первый?

— Я, конечно, — сказал Яромир и шагнул к пропасти. Но не успел он ступить на поваленный ствол, как на другой стороне обрыва показалась сгорбленная фигура. Яромир сразу узнал Миледю. Старуха подбежала к стволу и потянула за ветку, пытаясь спихнуть его вниз. Однако здоровенная сосна даже не шевельнулась.

— Граф! — завопила она. — На помощь! Скорей!

Откуда-то из кустов выскочил Рокфор, лошадиными скачками подбежал к Яге и вытянулся в струнку, преданно раскрыв пасть и вывалив дымящийся язык.

— Что смотришь, идол? — завопила Яга. — Помоги столкнуть дерево!

Граф бросился помогать. Он долго скрипел суставами, сучил ногами, упираясь в податливую землю, и наконец произвел гулкий, ни на что не похожий звук, отчего старуха подпрыгнула и замахала руками: