Читать книгу - "Лицо неприкосновенное - Владимир Войнович"

Дежурный по части капитан Завгородний в расстегнутойгимнастерке и давно не чищенных, покрывшихся толстым слоем пыли сапогах,изнывая от жары, сидел на крыльце штаба и наблюдал за тем, что происходилоперед входом в казарму, где размещалась комендантская рота.

А происходило там вот что. Красноармеец последнего годаслужбы Иван Чонкин, маленький, кривоногий, в сбившейся под ремнем гимнастерке,в пилотке, надвинутой на большие красные уши, и в сползающих обмотках, стоялнавытяжку перед старшиной роты Песковым и испуганно глядел на него воспаленнымиот солнца глазами.

Старшина, упитанный розовощекий блондин, сидел, развалясь,на скамеечке из некрашеных досок и, положив ногу на ногу, покуривал папироску.

– Ложись! – негромко, словно бы нехотя скомандовал старшина,и Чонкин послушно рухнул на землю.

– Отставить! – Чонкин вскочил на ноги. – Ложись! Отставить!Ложись! Товарищ капитан, – крикнул старшина Завгороднему. – Вы не скажете,сколько там на ваших золотых?

Капитан посмотрел на свои большие часы Кировского завода (незолотые, конечно, старшина пошутил) и лениво ответил:

– Половина одиннадцатого.

– Такая рань, – посетовал старшина, – а жара уже, хотьпомирай. – Он повернулся к Чонкину: – Отставить! Ложись! Отставить!

На крыльцо вышел дневальный Алимов.

– Товарищ старшина, – закричал он, – вас к телефону!

– Кто? – спросил старшина, недовольно оглядываясь.

– Не знаю, товарищ старшина. Голос такой хриплый, будтопростуженный.

– Спроси – кто?

Дневальный скрылся в дверях, старшина повернулся к Чонкину:

– Ложись! Отставить! Ложись!

Дневальный вернулся, подошел к скамейке и, с участием глядяна распластанного в пыли Чонкина, доложил:

– Товарищ старшина, из бани звонят. Спрашивают: мыло сами будетеполучать или пришлете кого?

– Ты же видишь, я занят, – сдерживаясь, сказал старшина. –Скажи Трофимовичу – пусть получит. – И снова к Чонкину: – Отставить! Ложись!Отставить! Ложись! Отставить!

– Слышь, старшина, – полюбопытствовал Завгородний. – А зачто ты его?

– Да он, товарищ капитан, разгильдяй, – охотно объяснилстаршина и снова положил Чонкина. – Ложись! Службу уже кончает, априветствовать не научился. Отставить! Вместо того, чтоб как положено честьотдавать, пальцы растопыренные к уху приставит и идет не строевым шагом, а какна прогулочке. Ложись! – Старшина достал из кармана платок и вытер вспотевшуюшею. – Устанешь с ними, товарищ капитан. Возишься, воспитываешь, нервы тратишь,а толку чуть. Отставить!

– А ты его мимо столба погоняй, – предложил капитан. – Пустьпройдет десять раз строевым шагом туда и обратно и поприветствует.

– Это можно, – сказал старшина и заплевал папироску. – Этовы правильно, товарищ капитан, говорите. Чонкин, ты слышал, что сказал капитан?

Чонкин стоял перед ним, тяжело дыша, и ничего не отвечал.

– А вид какой! Весь в пыли, лицо грязное, не боец, а однонедоразумение. Десять раз туда и сюда, равнение на столб, шагом… – старшинавыдержал паузу, – марш!