Читать книгу - "Запрещенный угар - Алексей Лютый"

Очнулся Микола в темноте и тишине. В окрестностях не наблюдалось ни сверкающих столбов света, уходящих в бездонную вышину, ни ангелов верхом на облаке, ни хохочущих чертей, из чего есаул, прекрасно знакомый с украинским фольклором, сделал заключение, что он не умер, а просто оглох и ослеп. С одной стороны это утешало, а с другой — Микола никак не мог понять, какое из двух зол лучше. Поэтому и заорал. Правда, голос свой он услышал прекрасно, но это ни о чем не говорило. Есаул где-то читал, что оглохшие в результате травмы люди слышат свой голос. Или думают, что слышат?.. А потом Пацук решил, что он еще и думает, будто видит, поскольку перед ним внезапно возник яркий прямоугольник света с размытой фигурой в центре.

— Значит, все-таки я умер? — констатировал есаул. — Вот ведь воно ж как бывает: только утром думал хлопец, сколько еще он девок перецелует, а тут бац, и получает временную регистрацию в чистилище.

— Это каких ты девок еще целовать собрался? — раздался в ответ знакомый голос.

— Ну уж точно не тех, которые мне в рожу стреляют, — поделился сокровенным Пацук. — И вообще, только не говори, что ты вместе со мной померла. Я этого не перенесу! Что же выходит, от тебя и на том свете отдохнуть нельзя?

— Ну-ну. Отдыхай, — разрешил голос Сары, и светлый прямоугольник исчез. Пацук облегченно вздохнул, но свет возник снова. Правда, фигура в центре была помассивней, да и голос у нее был другой.

— Ты чего, блин, людей пугаешь? — поинтересовался голос. — Совсем охренел, еври бади? Орешь так, будто тебе скипидаром весь интим намазали.

— И ты в ящик сыграл? — поразился Пацук. — Господи, чудны дела твои! Неужто, кроме наглого москаля и чокнутой еврейки, мне спутников на тот свет не нашлось? — А затем обратился к голосу: — Репа, а из наших вообще кто-нибудь выжил? Или все копыта откинули?

— Все, Сало! Похоже, тебя, блин, по башке хорошо шандарахнуло, — сделал вывод старшина. — У тебя и раньше крыши со всего хутора съезжали, а теперь и вовсе вслед за ними чердаки и мансарды отправились… В какой ящик, какие копыта, еври бади? Все живы, слава богу, блин. К сожалению, и ты. Но это ненадолго. Будешь так орать, тебя точно кто-нибудь пристрелит. Я, по крайней мере, уже к этому готов.

Пацук сел. От резкого движения закружилась голова и перед глазами поплыли круги. Однако зрение не ухудшилось. Наоборот, предметы вокруг начали обретать очертания, и Миколе стало окончательно ясно, что он не в чистилище или еще каком-либо филиале загробного мира, а в самом что ни на есть банальном кубрике космического корабля. И от того, что он не умер, не ослеп и не оглох, есаулу стало так хорошо и радостно, что он захотел обнять и расцеловать всех и каждого на белом свете. Впрочем, длилось подобное состояние недолго.

— Где эта хищница? Где эта убийца, помилка природы, виразка желудочная, скабка дубовая?.. — завопил Пацук.

— В принципе я понял, о ком ты, — перебил его старшина. — Но украинскую мову в универсальный переводчик почему-то не встроили. Поэтому в следующий раз, когда захочешь, чтобы тебя понимали, говори по-русски. Или на трунарском хотя бы!..

— Тебе весело? А ты знаешь, что это чудовище сделало? Воно ж меня чуть не пристрелило, — возмутился Пацук.

— А какого хрена, блин, ты сам на линию огня выскочил? — возмутился старшина. — Тебя в Хохляндии не учили, что ни в коем случае нельзя становиться на линии огня своего напарника? Что, ты думал, Сара должна была сделать, когда из горящих кустов, кишащих врагами, на нее чучело, перемазанное в грязи, выскочило? Целоваться к нему полезть? У тебя рация отказала? Ты не мог Сару предупредить, что выходишь?..

— Все я мог, — горестно оборвал поток вопросов есаул. — Я ж ее спасать торопился.

— А пришлось откачивать тебя, — фыркнул Шныгин. — Скажи спасибо, что Сара не успела прицелиться.

— Какого черта не успела! — возмутился Микола. — Да она мне точно в морду стреляла. Это моим родителям спасибо, что наградили меня хорошей реакцией…

— Значит, дети будут, еври бади! — рассмеялся старшина и, присев на краешек кровати, хлопнул Пацука по плечу. — А в общем, повезло тебе, Сало…

Шныгин коротко рассказал Миколе о том, что с ним произошло. Лазерный луч, попав в забрало по касательной траектории, прожег его почти насквозь. Материал, из которого было изготовлено забрало, по крепости намного уступал инопластику и к тому же был напичкан всевозможной электроникой не хуже, чем жидкокристаллический монитор компьютера. Начав плавиться от лазерного удара, забрало потекло вниз, на лицо есаула. Но не это было страшно. Электронные цепи в гермошлеме разом закоротили, вызвав мощнейший сбой работы всех систем. И именно этот сбой наградил есаула звуковым, световым, электромагнитным и всеми прочими ударами, на которые только способна современная электроника. В ограниченном пространстве шлема это получилось идентично взрыву тротиловой шашки. И за то, что Миколе не оторвало голову, а только контузило, есаул должен был благодарить Зубова, настоявшего на том, чтобы внутри гермошлема поставили защиту из тончайшего инопластика. Ну и господа бога в придачу! За то, что тот иногда ученым хорошие мысли в голову подбрасывает.

— Короче, повезло тебе, Сало. В рубашке ты родился, — проговорил Шныгин, вставая с кровати. — Лежи, отдыхай. Вечером соберемся все вместе и подумаем, что делать дальше…

— Эй, куда ты раскочегарился! — остановил Пацук старшину. — Если ты надумал свалить и не рассказать, чем вся бодяга у топей закончилась, то я клятвенно обещаю, что будете вы мои вопли слушать еще часа четыре.

— Может, тебя все же лучше пристрелить? — засомневался старшина, но вернулся к кровати.

Собственно говоря, рассказывать было почти нечего. Ну а если учесть, что Сергей слагать легенды не любил, то события на берегу Триваарских топей в его изложении заняли не больше пяти секунд:

— Мы их от берега оттеснили, проскочили через огонь, а там ты — мертвый и Сара — еле живая. Джонни гранатами пошвырялся на всякий случай, а затем мы забрали тебя, Хаарма, военнопленного и свалили обратно в «тарелку».

— Какого военнопленного? — оторопел Пацук. — Я же его на том берегу бросил.

— Ты бросил своего. А мы забрали Сариного, — ответил старшина и, увидев удивленный взгляд есаула, пояснил: — Наша девица постаралась. Так бронированным башмаком мужика по яйцам пнула, что нам его полчаса волоком тащить пришлось и кляп в пасть забить, чтобы не орал.

— Это она может, — констатировал Микола и снова сел на кровати. — Где мои шмотки? Нечего тут валяться. Пошли, я сам с этим уродом поговорю. А то из вас переговорщики никудышные. Вы, наверное, до самой армии маму уболтать не могли, чтобы она вас в девять вечера с улицы домой не загоняла.

— Зато ты без мыла в задницу влезешь, — фыркнул старшина и бросил на кровать Миколин энергоскафандр. — Одевайся. Но если в обморок грохнешься, блин, я тебя на кровать не потащу. Будешь валяться там, где упал, до тех пор, пока сам ходить не сможешь.

Пацук фыркнул.