Читать книгу - "Дневник незначительного лица - Георг Гроссмит"

Ужин у Франчинга и знакомство с мистером Хардфуром Хаттлом.

10 МАЯ.

Получил письмо от мистера Франчинга из Пекэма с приглашением к нему на ужин сегодня в семь часов; у него будет мистер Хардфур Хаттл, весьма умный человек, пишущий статьи в американских газетах. Франчинг извинился, что нас не пригласил заранее, но, как он объяснил, двое гостей его подвели, а нас он считает старыми друзьями и надеется, что мы не сочтем для себя зазорным их заменить. Кэрри была недовольна таким приглашением; но я ей объяснил, что мистер Франчинг человек богатый и влиятельный, и мы не можем себе позволить его обидеть.

— Вдобавок нам обеспечен славный ужин и добрый бокал шампанского впридачу.

— С которым ты всегда был не в ладах! — грубо возразила Кэрри. Я пропустил мимо ушей это ее наблюдение. Мистер Франчинг просил ответить депешей. Поскольку в письме не была указана форма одежды, я телеграфировал в ответ: «С удовольствием. Форма вечерняя?» и, опустив подпись, уложился в шестипенсовик.

Вернулся рано, чтобы успеть переодеться, ибо ответная телеграмма это предписывала. Я хотел, чтоб Кэрри встретила меня у дома Франчинга; но она не захотела, и мне пришлось ехать за ней домой. Какой же долгий путь от Холлоуэя до Пекэма! И зачем только люди поселяются в такой дали? Поскольку нам предстояла пересадка, я положил выехать загодя — и даже в этом переусердствовал; мы приехали в без двадцати семь, и Франчинг, как сообщил его лакей, как раз пошел переодеваться. Правда, он спустился, когда часы пробили семь; очень быстро, как видно, одевался.

Должен сказать, общество собралось весьма тонкое, и хотя мы никого не знали, все, кажется, были из самого избранного круга. Франчинг нанял настоящего официанта и, очевидно, не жалел затрат. На столе были цветы, какие-то китайские фонарики, все это, должен сказать, весьма впечатляло. Подавалось хорошее вино, рекой лилось шампанское, о котором сам Франчинг говорил, что и не мечтал отведать лучшего. Нас было десять за столом, и всем раздали меню. Одна дама сказала, что всегда сохраняет меню, и просила всех гостей на нем оставить свой автограф.

Мы все последовали ее примеру, исключая мистера Хаттла — он, конечно, был для этого слишком важный гость.

Итак, присутствовали: мистер Франчинг, мистер Хардфур Хаттл, миссис и мистер Бутерброд, миссис Филд, миссис Леопардик, мистер Шик, мистер Кент, и, наконец, последние по порядку, но не по значению, — мистер и миссис Путер. Франчинг сказал, что, к сожалению, для меня не осталось дамы, которую надо вести к столу. Я ответил, что так-то оно и лучше, правда, потом уж я сообразил, что это не совсем любезно прозвучало.

Моей соседкой по столу оказалась миссис Филд. Она, по-моему, весьма осведомленная дама, правда, совсем глухая. Впрочем, это не очень мне мешало, ибо говорил один только мистер Хаттл. Он поразительно умный человек и говорит такие вещи, какие в устах другого могли бы прямо таки настораживать. Как жаль, что я не смог запомнить хотя бы четверти его блистательных речей. Кое-какие заметки я сделал на своем меню.

Одна мысль мне показалась особенно сильной — хоть я, конечно, с ней не согласен. Миссис Леопардик возьми и скажи:

— Однако вы противоречите общепринятым понятиям, мистер Хаттл.

Мистер Хаттл, с удивительным выражением лица (как сейчас вижу его перед собою), произнес медленно и четко:

— Миссис Леопардик, «общепринятые понятия» — всего лишь слова, за которыми стоит всякая дрянь. Придерживайся Колумб или Стефенсон этих общепринятых понятий, не видать бы нам ни Америки, ни парового двигателя, как своих ушей.