Читать книгу - "Дело Белки - Александр Даган"

— Эй, ты! — начал я как можно более сурово. — А откуда мне знать, что ты не укусишь его после того, как я брошу камень?

— Хм…

Похоже, мой вопрос заставил кобру задуматься, что разом перевело ее из ранга закоренелых кинозлодеев в разряд запутавшихся в жизни неудачников.

— Ну? — решил я надавить на рептилию, в переносном смысле конечно. — Поторопись. Мне нужны гарантии!

— Зуб даю! — неожиданно нашлась кобра и, мгновение помедлив, добавила: — Ядовитый!

У меня складывалось ощущение, что змея действительно ничего не имеет против моего напарника, и я рискнул.

— Ладно! Но если что, пеняй на себя. Сдам в Дарвиновский музей на чучело! — заявил я и разжал пальцы. Камень беззвучно погрузился в толщу одной из подушек. Я понятия не имел, делают в Дарвиновском музее чучела из кобр или, наоборот, из тех, кто предлагает убить представителя этого весьма редкого на сегодняшний день вида рептилий, но мне надо было хоть как-то продемонстрировать, что даже без камня я остаюсь хозяином положения. Видимо, кобра приняла заявленные правила игры, потому как сразу же отползла от Хана и мирно, если такое слово вообще можно употребить по отношению к змее, свернулась кольцами на краю его лежбища.

— Теперь рассказывай! — приказал я рептилии. — Кто ты? И откуда взялась?

— Ты что, сам не видишь? — прошелестела змея.

Она была по-своему права. Но стоило это признать и перестать на нее наезжать, как меня бы, несомненно, снова охватила паника. Поэтому я отбросил формальную логику и произнес коронную следовательскую фразу, которая так же упорно кочует по детективам, как Федор Конюхов по Земному шару.

— Вопросы здесь задаю я! Понятно, пресмыкающееся?!

— Ладно-ладно, не кипятись! — тоном смирившегося с судьбой зэка ответила змея, кинув опасливый взгляд на подушку, в которой я до времени похоронил булыжник. — Что именно ты хочешь знать?

— Повторяю! Меня интересует: откуда ты и кто ты такая?

— Путешествую я. С Куберой! Его, так сказать, тотем, талисман, ну и это… Очковый телохранитель!

— Очковый? Ну-ка, покажи, — заинтересовался я. С детства мне помнилось, что очковыми кобр называют из-за соответствующего рисунка на капюшоне. Однако, похоже, эта кобра получила свое прозвище по другой причине.

— Что тебе показать? Как за задницу кусаю? — мрачно огрызнулась она.

— Обойдемся! — поспешил я сменить тему.

— Мое дело предложить, — спокойно проговорила змея, и мне показалось, что, если бы у нее имелись плечи, она сейчас наверняка бы ими пожала.

Кроме того, я чувствовал, что стремительно теряю лидерство в нашем общении, поэтому, вновь придав голосу строгость, сказал очередную грубость:

— Еще бы! Рептилия! Больше-то тебе предложить нечего!

— Есть, — неожиданно по-деловому отозвалась змея и, зачем-то взглянув на небо, прошептала: — Не верь Кубере!

— Насчет чего? — опешил я.

— Да насчет всего! — шикнула в ответ рептилия. И тут ее словно прорвало: — Ты хоть знаешь, богом чего он является?!

— Нет! — признался я.

— Так-то! — уела меня кобра, в отсутствие указательного пальца назидательно подняв вверх кончик хвоста. — Не знаешь, а соглашаешься вместе с ним вашего грызуна искать. Эх…

— Что «эх»?

— Ничего! Просто грызун сейчас был бы кстати…

— Ты это… Не меняй тему, — поспешил я отвлечь змею от не вовремя возникших у нее кровожадных мыслей. — Так каким божеством является твой хозяин?

— Кубера — бог богатства и всяких земных сокровищ.

— Упс! — только и смог выдавить из себя я. На самом деле гамма моих переживаний была гораздо богаче. Я чувствовал себя как человек, пришедший на свидание с хорошенькой медсестричкой, но оказавшийся вместо этого на приеме у ее мужа-проктолога.

— Уловил? То-то! — удовлетворенно заявила кобра, как мне показалось, с долей собственного превосходства. Впрочем, я мог и ошибиться. Очень трудно понимать интонации существа, речь которого похожа на сипение оставшегося без воды сифона.

— Хорошо! — нехотя согласился я. — Предположим, твой хозяин вовсе не собирается мне помогать, а, наоборот, пытается сам получить нашу Белку. Но где гарантия, что врет он, а не ты?

— Мне что, снова зуб дать? — ехидно поинтересовалась рептилия и вдруг захрипела и закашлялась, потому что ее шею сжала небольшая, но весьма крепкая ладонь Хана.

— Зубом ты в этот раз не отделаешься! — не хуже самой змеи прошипел мой проснувшийся напарник. — Говори четко и ясно: в чем твой интерес?! Поняла?!

Узбек уставился на змею, которая судорожно свивала кольца на его руке, и смотрел ей в глаза, пока она не успокоилась.

— Хан, — растроганно обратился я к узбеку. — Брат, ты не представляешь, как я рад видеть тебя в добром здравии.

— Подожди! — остановил меня напарник. — Разберемся с коброй, будем радоваться.

С этими словами узбек слегка ослабил хватку, благодаря чему змея смогла разжать челюсти. Повторив эту операцию пару раз, она наконец заговорила:

— А вы, парни, не такие простаки, как я думала! И работаете слаженно — прямо как добрый и злой следователи.

— Ага! — согласился Хан с этим незаслуженным комплиментом. — Только имей в виду — мы оба злые!

— Поняла, поняла! Вопросов нет!

— Хорошо! Идем дальше! Кубера хочет Белку?

— Очень хочет, — согласилась змея.

— Понятно! Чего хочешь ты?

— Домой!

— Повтори!

— Домой я хочу, домой! Чего непонятного?!

Похоже, что узбек ждал любого ответа, но только не этого. А кобра тем временем чуть ли не впала в истерику.

— Вы что думаете, богу прислуживать — одно удовольствие? Помыкает мной постоянно: «Ползи туда! Шипи на того! Кусай этого!» А сидеть, знаете, где приходится? Прямо под ним. Его божественной заднице так, видите ли, прохладнее.

— А самого его укусить за то самое? — неожиданно для самого себя предложил я.

— А что толку? — всхлипнула кобра, пройдясь по глазам кончиком хвоста. — Он же бессмертный. И меня грозится такой же сделать. Представляете?! Вот эта вот жизнь — и до бесконечности.

— Не имеет права! — со знанием дела заявил узбек. — Это будет вмешательством в твою карму.

— Вы что, в самом деле думаете, что богам есть до этого какое-то дело?! Бессмертие — это еще не самое страшное. Иногда он, наоборот, грозится меня придушить, а в следующем воплощении сделать мышью. Вам в жизни не понять, как это унизительно.

С этим я спорить не стал. Хотя, с другой стороны, мне тоже не хотелось бы в следующем перерождении, если в него, конечно, верить, стать курицей-гриль или перепелом на шпажке. Однако жалобами на принудительную реинкарнацию в грызуна кобра ограничиваться не собиралась.