Читать книгу - "Владимир Маяковский - Владимир Владимирович Маяковский"

class="v">пока вас прикладами не прогнали:

Бросьте!

Бросьте!

Забудьте,

плюньте,

и на рифмы,

и на арии,

и на розовый куст,

и на прочие мелехлюндии

из арсеналов искусств.

Кому это интересно,

что — «Ах, вот бедненький!

Как он любил

и каким он был несчастным…»?

Мастера,

а не длинноволосые проповедники

нужны сейчас нам.

Слушайте!

Паровозы стонут,

дует в щели и в пол:

«Дайте уголь с Дону!

Слесарей,

механиков в депо!»

У каждой реки на истоке,

лежа с дырой в боку,

пароходы провыли доки:

«Дайте нефть из Баку!»

Пока канителим, спорим,

смысл сокровенный ища:

«Дайте нам новые формы!» —

несется вопль по вещам.

Нет дураков,

ждя, что выйдет из уст его,

стоять перед «маэстрами» толпой разинь.

Товарищи,

дайте новое искусство —

такое,

чтоб выволочь республику из грязи.

[1921]

ВСЕМ ТИТАМ И ВЛАСАМ РСФСР

По хлебным пусть местам летит,

пусть льется песня басом.

Два брата жили. Старший Тит

жил с младшим братом Власом.

Был у крестьян у этих дом

превыше всех домишек.

За домом был амбар, и в нем

всегда был хлеба лишек.

Был младший, Влас, умен и тих.

А Тит был глуп, как камень.

Изба раз расползлась у них,

пол гнется под ногами.

«Смерть без гвоздей, — промолвил Тит, —

хоша мильон заплотишь,

не то, что хату сколотить,

и гроб не заколотишь».

Тит горько плачет без гвоздей,

а Влас обдумал случай

и рек: «Чем зря искать везде,

езжай, брат, в город лучше».

Телега молнией летит.

Тит снарядился скоро.

Гвоздей достать поехал Тит

в большой соседний город.

Приехал в этот город Тит

и с грустью смотрит сильной:

труба чего-то не коптит

над фабрикой гвоздильной.

Вбегает за гвоздями Тит,

но в мастерской холодной

рабочий зря без дел сидит.

«Я, — говорит, — голодный.

Дай, Тит, рабочим хлеб взаймы,

мы здесь сидим не жравши,

а долг вернем гвоздями мы

крестьянам, хлеба давшим».

Взъярился Тит: «Не дам, не дам

я хлеба дармоеду.

Не дам я хлеба городам,

и без гвоздя доеду».

В село обратно Тит летит, —

от бега от такого

свалился конь. И видит Тит:

оторвалась подкова.

Пустяк ее приколотить,

да нету ни гвоздишка.

И стал в лесу в ночевку Тит,

и Тит, и лошадишка.

Нет ни коня, ни Тита нет…

Селом ходили толки,

что этих двух во цвете лет

в лесу сожрали волки.

Телега снова собралась.

Не вспомнив Тита даже,

в соседний город гонит Влас, —

нельзя им без гвоздя же.

Вбежал в гвоздильню умный Влас,

рабочий дышит еле.

«Коль хлеб не получу от вас,

умру в конце недели».

Влас молвил, Тита поумней:

«Ну что ж, бери, родимый,

наделаешь гвоздей и мне

ужо заплатишь ими».

Рабочий сыт, во весь свой пыл

в трубу дымище гонит.

Плуги, и гвозди, и серпы

деревне мчит в вагоне.

Ясней сей песни нет, ей-ей,

кривые бросим толки.

Везите, братцы, хлеб скорей,

чтоб вас не съели волки.

[1920]

* * *

Беспечность хуже всякого белогвардейца.

Для таких коммуна никогда не зардеется.

КАНЦЕЛЯРСКИЕ ПРИВЫЧКИ

Я

два месяца

шатался по природе,

чтоб смотреть цветы

и звезд огнишки.

Таковых не видел.

Вся природа вроде

телефонной книжки.

Везде —

у скал,

на массивном грузе

Кавказа

и Крыма скалоликого,

на стенах уборных,

на небе,

на пузе

лошади Петра Великого,

от пыли дорожной

до гор,

где грозы

гремят,

грома потрясав, —

везде

отрывки стихов и прозы,

фамилии

и адреса.

«Здесь были Соня и Ваня Хайлов.

Семейство ело и отдыхало».

«Коля и Зина

соединили души».

Стрела

и сердце

в виде груши.

«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Комсомолец Петр Парулайтис».

«Мусью Гога,

парикмахер из Таганрога».

На кипарисе,

стоящем века,

весь алфавит:

абвгдежзк.

А у этого

от лазанья

талант иссяк.

Превыше орлиных зон

просто и мило:

«Исак

Лебензон».

Особенно

людей

винить не будем.

Таким нельзя

без фамилий и дат!

Всю жизнь канцелярствовали.

привыкли люди.

Они

и на скалу

глядят, как на мандат.

Такому,

глядящему

за чаем

с балконца,

как солнце

садится в чаще,

ни восход,

ни закат,

а даже солнце —

входящее

и исходящее.

Эх!

Поставь меня

часок

на место Рыкова,

я б

к весне

декрет железный выковал:

«По фамилиям

на стволах и скалах

узнать

подписавшихся малых.

Каждому

в лапки

дать по тряпке.