Читать книгу - "Жила-была старушка в зеленых башмаках… - Юлия Вознесенская"

— Стоп, Лика! Ты делай ход, а я выберу, откуда мне начинать свою прогулку по городу, — сказала Варвара, разглядывая верхний край карты. — А вот встану-ка я в Шувалово, между Шуваловским парком и Озерками! — Она поставила фишку. — Вот так! Вы, друзья мои, когда-нибудь задумывались над тем, что привычные нам Озерки по-настоящему носят странное для северной столицы название — Суздальские озера?

— Точно, — сказала Агния, наклоняясь к Варвариной фишке, — тут и написано: Суздальские озера.

— А вы знаете, как это название связано с именем графа Шувалова? Нет? А я вам расскажу. Эту территорию в конце восемнадцатого века начал осваивать граф Петр Шувалов. Первыми поселенцами этих краев стали крестьяне из суздальских владений графа. Отсюда возникли название Суздальская слобода и наименования Верхнего, Среднего и Большого озер — Суздальские. И вот здесь, а вовсе не в Дачном, как некоторые думают, появились первые петербургские дачи и дачники. Особой популярностью у дачников пользовался район усадьбы Шуваловых и окружавшие ее территории, и особенно, конечно, Суздальские озера. Здесь строили дачи и летние резиденции, купались летом и катались на санях зимой.

— А теперь там новые русские строят башни, — заметил Гербалайф.

— Да фиг с ними, пусть строят, лишь бы ландшафт не портили, — ответила Варвара. — Принимаете мой ход?

— Принимаем! Двигайся дальше! — сказала Агния.

— Я пойду вниз, к центру, — вот сюда! Теперь у меня Шуваловское кладбище и Спасо-Парголовская церковь.

— А мне-то что выбрать для начала? — сказала Агния, двигая пальцем свою фишку по периметру карты. — Нет, нет, нет… Ага, вот что я выбираю! Пороховые и храм Ильи Пророка!

— Неплохо! — одобрила Варвара. — Ну давай рассказывай.

— Храм-ротонда, очень красивый, полный света и благодати… Но мне он особенно дорог из-за другого: это, девочки, первый храм в Петербурге, настоятель которого еще в конце восьмидесятых осмелился вывесить икону новомучеников и исповедников российских. — И она передвинула фишку на один квадрат к центру.

— Теперь моя очередь! — сказал Гербалайф, потирая руки. — Та-а-ак… Я пойду на город с юга. Вот Московский район начинается… О, площадь Победы, Средняя Рогатка по-настоящему. Вот «стамеску»[7]все знают? Все. А какая там еще стела стоит неподалеку, знаете? Не знаете, я так и думал. А там стоит стела, на которой написано: «Здесь будет установлен памятник святому апостолу Андрею Первозванному»! Вот так! Ну так я пошел дальше к югу?

— Погоди, Андрей, а ты откуда это знаешь — про памятник апостолу Андрею? — спросила Варвара.

— В газете прочитал, сел в метро, поехал и сам посмотрел. Теперь вот жду, когда памятник моему святому откроют.

— Молодец, Андрей! — сказала Агния Львовна. — Шагай и ты на следующий квадрат.

Так закончился первый круг новой «игры в карты». Играли дальше, играли бы и до позднего вечера, если бы через два часа Варвара не разогнала всех «по койкам» — все-таки они были еще больные и слабые: и старушки, и Андрей-Гербалайф. А на другой день после обеда все четверо снова собрались, чтобы продолжить игру.

* * *

Через неделю, когда Агния Львовна и Лика Казимировна уже совсем поправились и даже стали выходить на свежий воздух, вернулся из больницы Иннокентий. Но первым его увидела Варвара Симеоновна, которая вывела на прогулку Титаника: по утрам было уже холодно, даже лужи подмерзали, и потому она не разрешала выходить Лике Казимировне.

— Иннокентий! — Она подошла к нему. — Как дела, как здоровье?

Иннокентий стащил с головы вязаную шапку и понурился.

— Василь-Ваныч? — догадалась та, похолодев. Иннокентий кивнул, не подымая головы. Варвара Симеоновна села рядом и положила руку ему на плечо. Помолчали.

— Когда это случилось, Иннокентий? Где?

— В той же больнице, где я лежал, только в другом отделении. Приступ сердечный у него случился от температуры, его и перевели в кардиологию… На второй день Василь-Ваныч и скончался. Я там, в больнице еще узнал. Думал, выйду и заберу его, похороню как-нибудь… А его уже похоронили без меня.

— Где похоронили?

— Ну где нашего брата хоронят — в общей могиле. Может, на Парголовском, а может, на Северном… может, еще где.

— И никаких следов?

— Никаких. Да я ведь и фамилии-то его не знал: Василь-Ваныч да Василь-Ваныч…

— А Гербалайф тоже не знает?

— Спросить надо.

Гербалайф тоже не знал фамилии Василия Ивановича, и, поразмыслив, решили не разыскивать его могилу, а просто отпеть его заочно. Отец Иаков сказал, что это можно. Отпели на Коневском подворье, а потом пошли к Варваре Симеоновне помянуть.

Поминки устроили скромные. Мужчины, Иннокентий, Гербалайф и Димон, ну и Варвара Симеоновна с ними выпили по рюмочке, а Лика Казимировна с Агнией Львовной ограничились поминальным киселем.

— Вот так и я, — сказал Иннокентий, — живу грешно и умру смешно…

— Прям обхохочешься! Ты что говоришь-то? — одернул его Гербалайф.

— Не городите вы чепухи, Иннокентий, не травите душу ни себе, ни нам, — сказала Варвара Симеоновна. — Лучше скажите, что нам с вами делать?

— А что со мной делать? Выжил — ну и дальше жить буду.

— Да разве это жизнь?

— А где я другую возьму?

Другой жизни у Иннокентия не предвиделось.

— Вот что, девочки… и молодые люди. Иннокентию надо найти работу и помочь снять жилье! — с энтузиазмом сказала Лика Казимировна. — Мы должны это сделать, ну просто обязаны!

Иннокентий усмехнулся, а подруги глядели на нее, как смотрят на ребенка, сморозившего глупость.

— Да вы не смейтесь, не смейтесь! Если хотите знать, работу для него я уже нашла!

— Когда ты ее нашла и где? — спросила Варвара Симеоновна.

— А вот прямо здесь и сейчас! У меня есть работа для Иннокентия — Титаника выгуливать.

Не могу же я все время зависеть от добрых людей, верно? То Варенька с ним гуляет, то Андрюша. Мне нужен надежный и постоянный человек! Причем свой человек, чтобы я могла ему Титаника доверить. Иннокентий, а что если я буду платить вам шестьсот рублей в месяц за то, что вы утром и вечером будете выгуливать собаку? Устроит это вас для начала? А там я скажу нашему ветеринару, что у меня есть прогульщик… ну человек, который может собак прогуливать, если хозяевам некогда; глядишь, и другие желающие найдутся. Что вы об этом думаете?

— Да я согласен! А можно, чтобы не шестьсот рублей разом, а по двадцать рублей в день? А то у меня они разлетятся сразу… Большие ж деньги.