Читать книгу - "Планета Героев - Сергей Шведов"

Вообще-то она молодец – не испугалась. Голос только дрожал немного, но это ерунда... В таком положении главное – голову не потерять. А голова у Дарьи хорошо работала. Бывают же в жизни моменты, когда и крысам рад. Скажи мне кто-нибудь об этом раньше – не поверил бы.

– По-моему, здесь кто-то есть,– сказала Дарья и остановилась.

Как бы в подтверждение ее слов раздался рык. Ничего себе голосок – у меня даже волосы на голове зашевелились.

– Медведь, что ли? – испуганно спросила Дарья.

– Наверное,– сказал я,– пещерный.

Соврал, конечно, чтобы Дарью успокоить. Какой там медведь? Аж стены затряслись!.. И тут я понял, куда мы попали. То есть сначала минотавра узнал, а потом уже понял, что мы в лабиринте.

– Не может быть,– возмутилась Дарья.– Минотавр– это же давно было, еще в Древней Греции. Его убил какой-то греческий герой.

Может, и убил. Другого. А наш был живехонек. Все при нем. Рогами аж до потолка своего лабиринта доставал! Шкура толстая – как броня, грива длинная, морда тупая, бычья. И на этой морде сомнение: то ли сразу нас слопать, то ли подождать немного. Вот такое чудище.

Подложил мне Каронг свинью, ничего не скажешь! Я так думаю, что в этом месте провал во времени образовался, и мы в него угодили. Минотавр, быть может, в нашем времени давно покойник, а здесь существует. И очень бодро для покойника себя ведет. Хвостом по ляжкам бьет, и вообще всячески демонстрирует свою непримиримость и отказ от компромисса.

Стрелять в лабиринте бесполезно. Даже серебряными пулями. Обратно к вам эта пуля и прилетит. Убить монстра можно только мечом. Хотя убивать, конечно, жалко: великолепный экземпляр! Минотавры во Вселенной вообще редкость, а уж таких статей и подавно!..

К сожалению, договариваться ископаемый явно не хотел – очень уж был в себе уверен. Лапищей махнул так, что чуть голову мне не снес. Я под правую его ногу поднырнул и рубанул сплеча. Минотавр на спину опрокинулся, тут я его и добил ударом в глаз.

Никакой радости от этой победы не испытал, хотя Дарья и сказала, что я настоящий Герой. Ерунда все это. Бойня. Как-то даже неловко рассказывать про такие дела. Но, с другой стороны, не обычный бык все же, а минотавр – не каждый с ним нос к носу сталкивался.

– Зато там выход.– Дарья указала рукой вперед.

Выход действительно был, вот только куда? Листья над головой зашуршали. Я ударил кулаком по стволу дерева – гул разнесся по округе похоронный.

– Неужели мы на другой планете? – удивилась Дарья.– Шли себе, шли, и на тебе.

– А ты на звезды посмотри,– посоветовал я ей.– Сама убедишься.

Темнело, надо сказать, быстро, так что звезды на небе должны были вот-вот появиться. Но даже когда они появились, Дарья смотреть на них категорически отказалась. Наверное, для нее это было слишком.

Заночевали мы прямо у входа в лабиринт, потому что какой же смысл болтаться по чужой планете в полной темноте?.. Меня один вопрос мучил: где Ник? На этой планете, или Каронг завел его еще дальше? Вообще-то Ник у нас хоть и бабник, но не такой уж простодушный, каким кажется на первый взгляд. Так что если Каронг рассчитывает обвести его вокруг пальца, то ему придется здорово потрудиться... От этой мысли мне стало теплее, и я сам не заметил, как уснул.

...Светило над этой планетой смотрелось уж очень багровым – оттого и капли росы больше напоминали пятна крови. Ночью-то невидно было, а утром выяснилось, что листья здесь не зеленые, а бурые – кровавой росе под стать.

Честно говоря, мне есть очень хотелось. Неловко как-то об этом говорить: у человека брат пропал, а он думает о том, как брюхо набить... С другой стороны, есть-то все равно надо, да и Дарью кормить тоже – она чуть не двое суток голодная!.. Я посматривал по сторонам в поисках живности, но, как назло, никто не попадался, и это меня удивило больше всего: такой лес и без живности – странно как-то.

Мы вышли на дорогу, хотя, возможно, это была и не дорога. Полоса голой почвы шириной метра четыре рассекала, словно ударом меча, равнину, поросшую бурой травой. Почва будто спеклась от нестерпимого жара и превратилась в твердую, гладкую, отполированную, поверхность. Хотел бы я знать, что за огненный каток здесь?..

– Раз есть дорога, значит, есть и люди,– сказала Дарья уверенно.

Разубеждать я ее не собирался, оставаясь при своем мнении. Тем не менее мы по этой твердой полосе пошли вперед. Идти по ней было легче, чем по заросшей высокой травой степи, а потом – куда-нибудь выжженная полоска должна же нас вывести.

И она вывела! Среди черных туч заблистали молнии, а дождя не было. Воздух словно высох и своей горечью раздирал наши легкие. Но еще ужаснее смотрелся большой город, в котором все превратилось в камень: дома, люди, животные...

Сначала я подумал, что это статуи, но потом понял – нет. Эти каменные статуи когда-то любили, смеялись, пели, просто жили... Они так и стояли, застигнутые врасплох чем-то невероятным, у открытых дверей своих каменных домов и смотрели вверх. На устремленных к небесам каменных ликах был написан такой ужас, что я даже глаза закрыл от неожиданности. Или от страха. Потому что действительно страшно смотреть на застывших в вечном ужасе людей, которых к тому же много, очень много – я даже считать не стал. Как они окаменели в один миг? А может, это был не камень: разве может, например, окаменеть вода? Но в этом городе она окаменела – то есть превратилась, как и все вокруг, в спекшуюся массу, точно такую же, как та полоса, по которой мы пришли в мертвый город. Наверное, следовало сразу уйти, но мы не могли – ходили, смотрели, и нам было страшно.

– Может быть, здесь Медуза побывала? – предположила шепотом Дарья. Думаю, она ошиблась: нет во Вселенной такой горгоны Медузы, чтобы от одного ее взгляда окаменел целый город. Но что-то здесь появилось. Огромное и страшное. Настолько огромное и настолько страшное, что население не смогло этого вынести.

– Уйдем отсюда,– попросила Дарья.– В какой-нибудь параллельный мир.

Но на этой планете параллельных миров не было, и никуда из этого города мы уйти не могли.

– Разве так бывает?

Бывает. Только чтобы так получилось, нужно или очень большое Добро, или очень большое Зло... Так вот куда нас вывел Каронг! Несчастный минотавр был всего лишь мелкой шавкой у порога страшного мира. Правду говорил Свистун: по сравнению с этим все, что мог себе позволить Кощей даже в лучшие свои годы,– мелочь, о которой даже говорить не стоит.

– А Ник?

Ну что я мог ей ответить? Не верил, что мой брат погиб, как не верю в то, что когда-нибудь погибну сам. Но ведь и окружающие нас каменные статуи не верили. Не верили, пока были живыми людьми, потому что никто не верит в собственную смерть. И зачем она приходит? Так хорошо жить! И ничего лучше жизни никто пока не выдумал!

– Смотри! – воскликнула вдруг Дарья.– Летит!

Я даже не шелохнулся в первую секунду. Потому что никого не могло быть на мертвой планете. Но вот поди ж ты – прилетела птица, довольно большая, и спикировала прямо на нас, до смерти напугав Дарью.