Читать книгу - "Байки старого телемастера - Геннадий Гендин"

Отдельную записную книжку заполняли координаты моей постоянной загородной клиентуры, а открывала этот список фамилия начальника Управления внутренних дел подмосковного города Жуковский — назовём его условно Николаем Архангельским (Вам ведь всё равно, как я его назову?).

Личность эта была, в общем, довольно заурядная и, кроме высокой должности, ничего интересного собой не представляла. Однако в силу именно занимаемой должности каждый раз, когда его КВНу требовалась моя помощь, он высылал за мной в Москву персональную милицейскую машину со спецсигналом, на которой его шофер подкарауливал меня у входа в ателье и независимо от обстоятельств увозил к своему начальнику. При этом никакие доводы о моей занятости во внимание не принимались, поскольку шофёр искренне считал своего шефа вторым по значению человеком в стране после Сталина.

И только однажды этот порядок был нарушен, когда я заявил ему, что сначала мы поедем в Кремль починить телевизор лично у Сталина, а только после этого — к его шефу. Шофёр ни за что не хотел поверить в это, но всё же поехал к Кремлю, поставил свою «Победу» на стоянку служебных машин и издали наблюдал, как я со своим чемоданчиком проследовал в проходную у Спасских ворот.

Когда я через час вернулся, шофёр смотрел на меня с немым благоговением, как на Христа.

— И Вы правда были у самого Сталина?! (Он с перепугу даже перешёл на «Вы».)

— А что здесь особенного? — нарочито небрежным тоном ответил я. — Большинство членов Политбюро — мои постоянные клиенты, а твоего Архангельского я обслуживаю по долгу службы, как бы в нагрузку.

На самом деле «ларчик» открывался очень просто. За мной заодно с улицей Горького было закреплено обслуживание телевизоров на территории Кремля — их было порядка полусотни. А поскольку ломались они довольно часто, мне приходилось бывать в Кремле чуть ли не ежедневно.

* * *

— Ну и что на этот раз у вас случилось? — спросил я, расположившись на заднем сиденье. — Я же был у твоего шефа всего три дня назад.

— Этот паразитский ящик опять начал гудеть, а вчера перед вторым таймом футбола совсем замолчал.

Здесь нам придётся временно прерваться, чтобы пояснить нынешним читателям, и в первую очередь — ремонтёрам телевизоров, о чем идёт речь. Первый массовый телевизор КВН представлял собой наипростейший приёмник прямого усиления по схеме 4-V-2, был рассчитан на приём только одной программы, и в нём было «всего» 17 радиоламп. Это был в те годы тот нижний предел, дальше которого упростить схему телевизора было просто невозможно.

Никаких автоматических регулировок в схеме не было и в помине, поэтому на правой боковой стенке футляра за отдельной крышкой были выведены помимо четырёх основных ручек (громкость, яркость, контрастность и фокусировка) аж восемь (!) вспомогательных органов управления. С их помощью по мере прогрева каждый раз приходилось вручную регулировать частоту строк и кадров, размер и центровку изображения по вертикали и горизонтали и т. п.

Так же примитивно была выполнена и схема радиоканала, а в качестве детектора ЧМ-сигнала звука использовался простейший дискриминатор, который удовлетворительно работал при абсолютно точной настройке на промежуточную частоту, но при самой малейшей расстройке начинал «гудеть» с частотой кадровых синхроимпульсов (50 Гц). Если расстройка оказывалась более значительной, то за этим гудением переставала быть слышна и сама звуковая передача

Надо ли говорить, что почти каждая пятая заявка на ремонт КВНов была предельно лаконичной «Гудит!». И хотя устранение этого недостатка сводилось к простому повороту на четверть оборота сердечника в контуре дискриминатора, не позже чем через неделю появлялась повторная заявка со словом «Гудит!»

У моего Архангельского этот дефект КВНа оказался не только врождённым, но и хроническим, поэтому я поворачивал сердечник в контуре его дискриминатора не менее пяти раз со дня приобретения зловредного ящика. Но на этот раз, со слов шофёра, ящик замолчал совсем.

Сам Архангельский и его жена оказались дома, но на моё обычное приветствие и традиционный вопрос: «Ну и что у нас на этот раз?» повели себя явно необычно. Жена вдруг как-то странно захихикала и быстро вышла из комнаты на кухню. Сам Архангельский чувствовал себя явно смущённым, чего до этого мне за ним наблюдать не приходилось.

— А хрен его знает, чего с ним. Сперва орал, как свинья недорезанная, а потом вообще перестал и говорить, и показывать.

— Ладно, — сказал я, — посмотрим, чем он недоволен.

С этими словами я привычным жестом опрокинул телевизор на левый бок, достал из чемодана отвёртку и начал отвинчивать восемь шурупов опломбированного металлического поддона, закрывавшего ящик снизу. Жена Николая тем временем перестала хихикать и следила из открытой двери кухни за моими манипуляциями.

То, что я увидел, сняв поддон, повергло меня в неописуемое состояние. За всё время работы с телевизорами ничего подобного мне встречать не приходилось. Причина пропадания звука стала очевидной с первого взгляда: у динамика отвалился магнит. Такое иногда случалось и раньше, особенно при транспортировке телевизора. Но в этих случаях магнит падал на металлический поддон и «примагничивался» к нему намертво.

В нашем же случае магнит тоже примагнитился намертво, но не к поддону, а к… противоположной, задней внутренней стенке железного шасси. Каким образом ему удалось проделать этот почти полуметровый путь, оставалось непостижимым. Мало того, следуя этим маршрутом, магнит в прямом смысле начисто «сбрил» все до единой детали, оказавшиеся на его пути вместе со всей проводкой. И теперь жалкие останки этих искорёженных деталей вместе с обрывками проводов сиротливо валялись в подвале шасси.

Наступила точная копия «немой сцены» из гоголевского «Ревизора».

— Да ладно уж, не морочь человеку голову, — сказала, возвращаясь в комнату, жена Николая. — Всё равно же придётся объяснить.

И она поведала следующую историю.

Накануне должны были транслировать футбольный матч, в связи с чем Николай вернулся домой загодя, в отличном расположении духа, в меру «поддатый» и с предвкушением предстоящего удовольствия. Вначале всё шло как обычно, телевизор слегка гудел, но к этому обитатели дома уже привыкли. Однако из за того, что этим вечером футбольный матч смотрели почти все обладатели телевизоров, напряжение в электросети города Жуковский упало с 220 В чуть ли не до 180, а поскольку никаких стабилизирующих устройств в телевизорах того времени ещё не существовало, этот факт привел к существенному нарушению режима ламп, на что зловредный дискриминатор немедленно отреагировал адекватно и начал реветь во всю мочь.

Первый тайм Николай мужественно терпел и только всё больше мрачнел, но когда начался второй тайм, терпение его лопнуло, он вскочил со стула и с криком «Да замолчишь же ты, наконец, гад ползучий!!!» выхватил из кобуры табельный ТТ и выстрелил ненавистному врагу прямо в лоб.

Назавтра шофёр заехал за мной в мастерскую, мы приобрёли все необходимые новые детали, я перемонтировал изуродованную часть внутренностей, среди которых, к несказанной радости Николая и его жены, оказался и зловредный контур дискриминатора. Что же касается установленного нового контура, то, как я полагаю, оставшиеся после штурма уцелевшие детали рассказали ему о печальной судьбе его предшественника, поэтому он на всём протяжении дальнейшей эксплуатации не посмел ни разу «гуднуть» даже шёпотом. А эпизод этот так и остался навсегда нашей маленькой тайной.