Читать книгу - "Танцы с саквояжем вуду - Роберт Рэнкин"

Когда Билли ел, он сидел практически неподвижно. Двигалась лишь его челюсть — медленно и ритмично. Двадцать три движения в минуту. Матушка Билли, напротив, была очень оживленным едоком, склонным к размахиванию руками и гортанным звукам. К отрыжкам и метеоризму. К расшвыриванию еды и громыханию столовыми приборами. Они дополняли друг друга, что естественно для матери и сына.

— Здесь говорится, — сказала мамаша Билли, читая вслух «Дейли-Скетч», — что усы у него стали такими, что без скипидара не обойтись.

Билли проглотил хорошо пережеванный кусок селедки и посмотрел на мать. Славная женщина. Крупная. Не обделенная природой. С пышными формами. С голодухи, наверное, будешь есть ее месяца два, не меньше, конечно, при наличии морозильника для хранения излишков мяса.

— Ой, — сказала мамаша Билли, — я не то прочла. Скипи — имя чревовещателя. У кретина нет усов.

Билли сделал едва заметное движение головой — достаточное лишь, чтобы жидкость из чашки полилась меж губ. Билли только пригубливал горько-сладкий чай, не глотая.

— Эта Африка для тебя, — сказала мамаша Билли. — Могила для белых и родной дом для черных. Кстати, ты покормил бабушку?

Билли опустил веки. Конечно, он покормил бабушку. Он всегда кормил бабушку. Кормить бабушку его обязанность. Ему это очень нравилось. В конце концов он ее любил.

Билли держал бабушку в чемодане.

Чемодан был большим, с просверленными в крышке дырками. Нет, ни о каких изуверствах и тому подобное речь не идет. Просто экономия места. Когда-то бабушка Билли занимала очень много места. Ее кровать была самой большой в доме и самой удобной. Теперь Билли делил ее с мамой.

А бабушка жила в чемодане под кроватью.

По выходным Билли вытаскивал бабушку, мыл и переодевал. Не каждый мальчик был так внимателен к своей бабушке, как Билли.

Но и не у каждого мальчика была такая бабушка, как у Билли.

В молодости она танцевала мамбу с Фредериком Аустерлицем, играла на сцене вместе с Сарой Бер-нар, блистала на приемах и светских раутах.

Теперь она состарилась, ослабела и высохла, потеряла способность говорить и двигаться. Оглохла и ослепла. Ее ела моль и грызли крысы.

Но Билли всегда находил для нее время, хотя и не сострадал ей.

— По-видимому, — продолжала мамаша Билли, тряся газетенкой, — у валлийцев нет никакого представления о Velcro. Однажды мы с твоим отцом были в Северном Уэльсе. Твой отец высокий человек, а валлийцы очень низкорослы. Прямо пигмеи какие-то. Словом, карлики. Твоего отца они просто боготворили. Мэр Гарлеха подарил ему пару подтяжек, которые мерцали в темноте. По-моему, что-то связанное с минералами.

Билли сделал глоток горько-сладкого чая, его адамово яблоко заколыхалось.

— Тебе бы понравился Уэльс, Билли, — сказала его мамаша. — Много места для мебели и никакого Velcro, путающегося под ногами.

Билли улыбнулся одними глазами. Раздался звонок в дверь.

— Это, наверное, почтальон, — сказала мамаша Билли. — Его манера.

Она плеснула себе в чашку кофе, плюхнула молока и энергично помешала ложечкой. Шлеп, шлеп, шлеп, затопали ее большие ноги по кафельному полу веранды. Нет, она не встала — откинулась на спинку стула и громко пукнула.

В дверь снова позвонили. Затем еще. Потом стихло. Очевидно, почтальон обходил дом, чтобы зайти через сад.

— У меня пакет для мистера Уильяма Барнеса, — сказал почтальон. — Необходимо расписаться.

Билли посмотрел на маму. Крупная женщина тяжело заерзала на плетеном стуле. Она обычно не питала симпатии к служащим, особенно теперь, будучи голой. Но у нее всегда находилось время для почтальона или носильщика, пока их ногти на руках оставались чистыми.

Мамаша Билли стыдливо расстелила «Дейли-Скетч» у себя на коленях и махнула рукой служителю королевской почты.

Служитель королевской почты был немногословен.

— Это для вашего сына, — сказал он. — Расписаться должен он.

Билли повернул голову на двадцать три градуса и произнес свои первые за сегодняшний день слова:

— От кого?

Почтальон посмотрел на пакет.

— От«НекрософтИндастриз», — сказал он. — Из Брентфорда, Мидлсекс.

Билли задумчиво кивнул и поднялся на ноги. Он перепрыгнул через перила веранды, выполнил сальто с кувырком и замер перед почтальоном.

— Ручку, — сказал Билли, протягивая руку. Почтальон вручил Билли пакет, повертел в руках дощечку и ручку.

— Вашей матери не следовало бы, — пробормотал он.

Билли расписался над пунктирной линией и вернул ручку с дощечкой почтальону.

— Пошел ты… Письмоносец ретировался.

Билли вернулся на свое место на веранде и сел. На ветках щебетали птички, среди роз гудели шмели, а солнце разливало на всех свою благодать.

Наверху, в чемодане под кроватью, бабушка Билли сосала свои беззубые десны и грезила Фредериком Аустерлицем.

— Ты думал над тем, чтобы найти работу? — спросила мамаша Билли во время обеда, который по случаю вторника проходил в оранжерее.

Билли посасывал суп через соломинку. Не думал он ни о какой работе.

— У тебя прекрасное образование, сынок, — сказала одетая в цветастый фартук мамаша. — Имея школьный аттестат и университетский диплом, сидишь затворником. А ведь тебе уже двадцать три. Ты нигде не бываешь, подружек у тебя нет. А в школе тебя так хвалили. Ты ведь мог себя показать. Неужели нельзя найти работу по душе?

Билли поднял брови. Тема «работа» всплывала каждый вторник. Вот почему он считал, что небольшие изменения в маме во вторник не повредили бы.

— Так что, сынок? — не отступала мамаша Билли.

— Нет, — ответил Билли. — У меня важные дела.

— Опять «в другом месте»?

— Ну да.

— Но если у тебя дела в другом месте, почему ты никогда туда не ходишь?

Билли постучал костлявым пальцем себе в правый висок.

— Другое место может быть ближе, чем ты думаешь, — ответил он.

Во время чая, который по случаю вторника проходил в буфете под лестницей, мамаша Билли спросила:

— Что было в пакете, который принесли сегодня утром?

— Не знаю, — ответил Билли. — Я его еще не вскрывал.

Во вторник вечером Билли и его матушка никогда не ужинали вместе. В такие вечера она всегда надевала свой лучший твидовый костюм и куда-то уходила. Билли не знал точно, куда, но подозревал, что, наверное, туда же, куда всегда отлучался и Энди, владелец «Веселого садовника».

Хотя куда конкретно, Билли и понятия не имел.