Читать книгу - "Пародия - Коллектив авторов"

Магдалы,

Я втюрился в тебя!

Умчимся, дорогая

Любовница моя.

Туда, где жизнь другая, —

В советские края.

И там, в стране мятежной,

Сгибая дивный стан,

Научишь страсти нежной

Рабочих и крестьян.

И там, под громы маршей,

В сиянье чюдном дня.

Отличной секретаршей

Ты будешь у меня.

Любовь пронзает пятки.

Я страстью весь вскипел.

Братишечки! Ребятки!

Я прямо опупел!

Я, словно сахар, таю,

Свой юный пыл кляня…

Ах, что же я болтаю!

Держите вы меня!

Сергей ЕСЕНИН

Тоска разливная

Ветер с изб разметает солому.

И качает вершины осин.

Веселиться кому-то другому,

Мне сегодня не до октябрин.

Ах, зачем народился парнишка:

Значит, муж целовался с женой.

Ну, а мне — одинокому — крышка,

Октябрины справляю в пивной.

Гармонист раздувает гармошку.

Штопор вытащил пробку, как зуб,

Я прильну поцелуем к окошку

Штемпелеванной мягкостью туб.

Октябрины! Тоска разливная!

Не найти мне родного угла.

Моссельпромовская пивная,

До чего ж ты меня довела!

Владимир ЛУГОВСКОЙ

Сухожилие

1

Товарищи!

Хорошая ли, плохая ли

На дворе погода, дело не в этом.

Товарищи! Главное, чтоб критики не охаяли

И признали меня молодым поэтом.

Мне двадцать шесть. Я пишу со скрипом,

Так тверда бумага и чернила густы.

Товарищи! Мое поколенье не липа,

Оно занимает высокие посты.

Мое поколение, говорю не хвастая —

Зубные врачи, монтеры, мастера,

Мое поколение ужасно очкастое.

Костистое, сухожильное, ура-ура!

Сегодня мобилизовать в поход решили мы

Опухоли бицепсов на фронт труда.

Мозги проколоты сапожными шилами.

Товарищи! Это, конечно, не беда.

Пусть дышат они широкими порами.

Но если опять задуют ветра.

Мы ринемся ассирийцами, египтянами, айсорами

С учетными книжками, ура-ура!

2

И так сочиняются ритмы и метры.

Про ветры и гетры и снова про ветры.

Как ветер, лечу я на броневике

С винтовкою, саблей и бомбой в руке.

И голосом зычным поэмы слагаю

Назло юнкерью и назло Улагаю.

То ямбом, то дактилем, то анапестом.

Наотмашь, в клочья, с грохотом, треском.

От первой строки до последней строки

Ветер играет в четыре руки.

Талант, говорят,

Кентавр, говорят.

Не глаза, говорят.

Фонари горят.

Ветер крепчает. В груди весна.

Строфы разворочены. Мать честна!

Эх, жить начеку

Молодым парнишкой.

Пулемет на боку.

Маузер под мышкой.

До чего ж я хорош —

Молодой да быстрый.

Под папахой вьется клеш.

Да эх, конструктивистский.

Ветер, стой! Смирно! Равняйсь!

На первый-второй рассчитайсь!

Кончается строчка.

Стоп!

Точка!

Владимир МАЯКОВСКИЙ

Разговор с Пушкиным

Александр

Сергеич,

арап московский!

Сколько

зим!

Сколько

лет!

Не узнаете?

Да это ж

я — Маяковский —

Ин —

ди —

ви —

ду —

аль —

ный

поэт.

Разрешите

по плечу

похлопать.

Вы да я,

мы оба,

значит,

гении.

Остальные —

так,

рифмованная

копоть,

Поэтическое

недоразумение.

Вы — чудак:

насочиняли

ямбы,

Только

вот —

печатали

не впрок.

Были б живы,

показал я вам бы,

Как

из строчки

сделать

десять строк.

Например:

— Мой дядя

самых

честных

правил…

Как это?

— Когда

не в шутку

занемог,

Уважать,

стервец,

себя

заставил,

Словно

лучше выдумать

не мог…

Глянь,

и строчек набежал

излишек.

Только вот

беда:

налоги

бьют

дубьем.

Ненавижу

фининспекторишек,

Обожаю

внутренний

заем!

Николай ЗАБОЛОЦКИЙ

Лубок

На берегу игривой Невки —

Она вилась то вверх, то вниз —

Сидели мраморные девки,

Явив невинности каприз.

Они вставали, вновь сидели,

Пока совсем не обалдели.

А в глубине картонных вод

Плыл вверх ногами пароход.

А там различные девчонки

Плясали танец фокс и трот,

Надев кратчайшие юбчонки,

А может быть, наоборот.

Мужчины тоже все плясали

И гребнем лысины чесали.

Вот Макс и Мориц, шалуны.

Как знамя, подняли штаны.

Выходит капитан Лебядкин —

Весьма классический поэт, —

Читает девкам по тетрадке

Стихов прелестнейший куплет.

Девчонки в хохот ударяли.

Увы, увы — они не знали

Свои ужасные концы:

К ним приближалися столбцы.

Не то пехотный, не то флотский

Пришел мужчина Заболоцкий

И, на Обводный сев канал,

Стихами девок доконал.

Иван МОЛЧАНОВ

Туфли (1928)

Сядь со мною, друг бесценный,

Опусти свой пышный стан

На широкий довоенный