Читать книгу - "Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2 - Андрей Яхонтов"

Грозный сумел привлечь их на свою сторону элементарно. Одна из форм его заработка состояла в том, что он ходил по издательствам с первой главой своего якобы законченного и подготовленного к печати романа "Лев и собачка" (в роли шавки аллегорически выступало затерроризированное бандитами общество) и просил аванс под будущую книгу.

Ему охотно верили и платили.

— Кроме того, есть идея выпуска серии подобных романов, — говорил он. — Я готов быть редактором-составителем этой библиотечки…

И называл в качестве будущих авторов имена своих коллег по написанию сценария телефильма "Дурак дураком": Моржуева и Овцехуева (который вообще от природы был неграмотен); детектив Марина привлекался в качестве консультанта.

За эту идею Грозному снова платили.

Он забирал деньги и брел в следующее издательство с теми же предложениями.

Как могли клюнуть на эту липовую, халтурную наживку ближайшие сподвижники Маркофьева?

Впрочем, может, причина была в том, что не пьющий и потому румяный и пышущий здоровьем Шпионский-Баодухин их целиком подмял и заткнул за пояс?

ПОКУШЕНИЕ

Именно члены его коммандос осуществили — в целях повышения стремительно падающей популярности нашего кандидата — тщательно и в строжайшей конспирации (если закрыть глаза на потери компьютерных программ) подготовленное покушение.

— Люди падки на скандалы, — говорил Маркофьев. — Отсутствие ярких событий в собственной судьбе вызывает естественный интерес к сплетням о тех, кто живет на всю катушку. И поскольку серости всегда подавляющее большинство, тяга к сенсациям не кончится никогда.

И оно состоялось! Это заказное почти что убийство.

РАССТРЕЛ

Маркофьев выходил из бани — распаренный и красный — когда по нему было произведено несколько выстрелов с чердака ближнего дома. Все пули просвистели мимо, к счастью, никого не задев. А могли бы задеть, поскольку стреляли Моржуев и Овцехуев — а они были те еще снайперы. Эти могли ненароком прикончить любого. Детектив Марина на пристрелочных занятиях в тире палил так, что крошились стены, из них вылетали кирпичи…Ему решили оружие не доверять. Тут же оплошность двоих мазил была исправлена людьми Шпионовича — и несколько прохожих остались корчиться на асфальте. Всамделишность злодеяния не вызывала сомнений.

Было рассчитано, что акция привлечет повышенное внимание к объекту нападения. Но план оказался неверен. Поскольку Маркофьев в результате покушения не пострадал, журналисты отреагировали на событие вяло. Остальные пострадавшие вообще никого не интересовали. Репортеры приехали, покрутились, поснимали раздробленный ствол дерева и взрытый пулями асфальт. Милиция тоже не шибко старалась. Брошенные Моржуевым и Овцехуевым на чердаке ружья (юрист Марина сказал: так поступают профессионалы — бросают орудия преступления на месте) так и не были найдены стражами порядка, да, похоже, никто ничего и не искал. А ведь рядом со стволами была намерено оставлена записка с угрозами: "Если не снимешь кандидатуру с выборов — тебе не жить". Пришлось забирать и листок с каракулями, и ружья самим.

ФАЛЬСИФИКАЦИЯ

Тем не менее (нашими стараниями) было объявлено, что покушение совершил, скорее всего, Иван Грозный…

Ах, какая это была ошибка!

Грозный не стал отпираться.

— Да, — сказал он, — это я совершил покушение, ибо только так мог остановить продвижение во власть мерзавца и жулика. Увы, я промахнулся. Но я готов ради высокой цели повторить попытку…

АРЕСТ

Таким образом Грозный добился своего. Чаша терпения властей переполнилась Апофеозом избирательных перипетий и пожизненного мученичества Ивана стал его арест… Смелого журналиста-разоблачителя по указке ФСБ (о чем трезвонили западные и отечественные радиостанции) бросили в Петропавловский каземат, откуда он выступил с воззванием:

"Свобода под угрозой! Меня, как ее ярчайшего представителя, хотят задушить!"

Я, штабной рекрут Маркофьева, и до этого скандала не почивал на лаврах. Теперь мне пришлось завертеться — как на раскаленной сковороде.

Через три дня Ивана выпустили, небритый и опухший (в связи с открывшейся в неволе из-за нервного стресса болезнью почек) он позировал перед телеобъективами и кинокамерами и повторял слова, которые были напечатаны мною в "Учебнике Жизни для Дураков", а потом украдены у меня для сценария фильма "Дурак дураком":

— Лежу на нарах, не могу подняться, никто стакана воды не принесет… А ведь спирт надо разводить водой, в нем девяносто шесть градусов, его без запивки не проглотишь…

Простодушные слушатели восхищались мужеством борзописца. О подлинном авторстве перла никто не вспоминал.

СЛУХИ

Мы поспешно и непродуманно изменили версию, естественно, опять крайне неудачно. Детектив Марина не нашел ничего лучше, чем ляпнуть: в Маркофьева стреляла внучка Фани Каплан. После этого от Маркофьева отхлынули последние приверженцы.

Никто не желал признавать похожести вернувшегося эмигранта на вождя мирового пролетариата.

Новомужев отпустил в эфир издевательско- язвительное замечание по поводу того, что это уже третья неудачная попытка поставить точку в судьбе дважды убитого… Пидоренко открыто над Маркофьев и его притязаниях на роль депутата поизгалялся.

ХОЛОДНЫМИ ГЛАЗАМИ

Именно после той осечки, после того малоприятного инцидента Маркофьев с горечью констатировал:

— Высоких идей в современных условиях, увы, нет и быть не может. Их просто не осталось. Ты сам подумай… Вспомни, с каким благородным трепетом излагались, скажем, призывы к революции ее апологетами, с каким невообразимым энтузиазмом лились слова об установлении повсеместной справедливости, о царстве равенства и братства, вспомни о том, с какой самоотверженностью люди проливали кровь, воюя друг с другом за идеалы и принципы, воспринятые ими по-разному… Где все они? И как мы к ним и их светлым порывам теперь относимся? В лучшем случае — с постыдным равнодушием. В худшем — с иронией и насмешкой. С издевкой. "Василий Иванович, к вам генерал Синехуев!" — "Сколько раз тебе, Петька, говорить, что фамилия Блюхер не переводится!" И это о легендарном герое гражданской войны Чапаеве! Что же болтаем о других? Такой участи, оказывается, заслуживают все колоссы и титаны. Напротив, с признательностью, с любовью и почтением мы вспоминаем тех, кто не заблуждался на человеческий счет, смотрел вокруг равнодушными и холодными глазами цинизма… Потому что порывы приходят и уходят, а здравый смысл остается. И торжествует всегда.

ПЕРВЫЕ ДУРАКИ

— Кто были первые дураки? — продолжал он. — Те, кто поверил революционным лозунгам и бредням и отряхнул прах прежних отношений со своих ног и рук. Умненькие же знали, что ничто в человеческих взаимоотношениях не меняется ни при каких условиях, что других связей кроме тех, которые даны от природы и существовали всегда и во все времена и эпохи, между двуногими просто не существует. Корысть и любовь, страх и выгода, подчинение и власть — вот вечные оселки, вдоль них и располагаются конфликты или единение. Хитро поглядывая на дурачков, эти умненькие сохранили в якобы новой, а на деле лишь овеянной революционной поземкой действительности и принципы радения родным человечкам, и институты пропихивания на тепленькие местечки своих ставленников, и обмен взятками… Пока дураки ниспровергали, умные сберегали. И отстояли первозданность неколебимой.