Читать книгу - "Байки старого химика - Олег Палёк"

На I-м курсе, я, как водится, влюбился. В Ингу Ю. На II-м, как водится, она меня бросила. Потому что обычно девушки до IV-го курса не задумываются о замужестве — не до этого. Вот сдашь Строение Вещества и Термодинамику — можно и замуж. То есть надо просто было подождать годик-другой. Но как это понять в молодости? Итак, я страдал, марал дневники и совершал всякие сумбурные поступки, чтобы привлечь ее внимание.

Все на ФЕН-е знали, что я — пиротехник №1. И значит, до выпуска доживу вряд ли. Или травма, или отчисление за увлечение. Знал, что она на 1-м этаже учится по вечерам со своим новым парнем, Пашкой. Решил ее напугать и привлечь внимание — типа я подорвался и у меня суровая травма. Ага, так — сломана рука. Появлюсь в забинтованной окровавленной руке. Всякие пошлые суррогаты типа роданида железа сразу отвергаются. Нужна натуральная кровь. Но не резать же вены! А незачем. У Галки в питомнике как раз резали чернобурок, лис для шкурок. Мясо выбрасывали — вчера ели. После отмачивания в уксусе и воде.

Ловлю Галку.

— Вчера мы тут ели лисье мясо. А можешь достать лисьей крови?

— Да легко. Только как принести? Она же сворачивается?

— Дык смотаюсь в институт на днях, принесу антикоагулянт какой-нибудь.

— «На днях» — не пойдет. Завтра последнюю забиваем.

— А что у нас из простых антикоагулянтов?

— Цитрат натрия.

— Да легко.

И быстро пробегаю по общаге. Кто не знает нравов в студенческой общаге: пинаю любую дверь, захожу и спрашиваю: «Народ, у кого есть лимоны, давайте сюда!». Чай пили все, лимоны у многих. За 10 минут собрал 4. Принес в комнату, выдавил из всех сок. Процедил сквозь марлю, загасил содой. Дождался отстоя пены, добавил малость хлоргексидина биглюконата (полоскал им горло от простуды) — для стерильности. Стерильный р-р цитрата натрия готов!

Вечером Галка принесла около литра жидкой лисьей крови. Я спросил — что можно использовать в качестве коагулянта, т. е. чтобы кровь свернулась, и получил ответ — «да что угодно». Кажется, я добавил в кровь стирального порошка (не помню). Кровь чуть загустела и начала на воздухе сворачиваться. Рука уже забинтована так, что кисти не видно, сверху на бинт приделал кусок лисьей кости, оставшейся от позавчерашней трапезы. И все густо полил лисьей кровью. Видок — блеск! Чисто открытый перелом, наспех замотанный. И бегом на первый этаж, к Инге. Захожу в комнату, там Паша с ней, как обычно.

Инга меня увидела — лицо побелело, как полотно. Я испугался больше, чем она. Паша в транс впал, особенно когда я с руки налил ему добрых полстакана крови на штаны. «Вот, — говорю, кисть начисто оторвало, открытый перелом, как мог, завязал, надо перебинтовывать». И тут — бах! — Инга осела на стул. Я испугался — обморок и пулей вылетел из комнаты.

Потом признался, конечно. Все-таки дурацкий поступок. Впрочем, кто не влюблялся и не совершал дурацких поступков, пусть первый кинет в меня камень.

На фото — общежитие 8/II, снимок того года