Читать книгу - "Любимец Гитлера. Русская кампания глазами генерала СС - Леон Дегрелль"

Но эти языки, будь то лохматый монгол, позеленевший калмык или сибирский зек, были нужны командованию. Поэтому мы получили приказ из армейского корпуса, по которому подняли ночью две сотни людей, чтобы заполучить одного языка.

Нам обозначили цель — большую ферму под названием Карлсбург, расположенную на западе от Штребелова, просторный четырехугольный кирпичный дом с длинным хлевом и подсобками, где крепко засели русские.

Мы должны были обойти противника, выманить его на рукопашную, потерять десять солдат, двадцать, если потребуется, чтобы один или два ошеломленных, лохматых и вонючих пленника сказали в штабе о том, что замышляется против нас.

Операция началась в девять часов вечера. Часть нашего отряда из Коллина тронулась с наступлением сумерек, проходя по болотам, чтобы в самой полной тишине пробраться на западную часть Карлсбурга, то есть в тыл врага. В это время остальная часть совершала отвлекающую атаку с севера.

В таких атаках валлонцы не имели себе равных на Восточном фронте. Они с кошачьим проворством бросились на неприятеля. Успех был просчитан с математической точностью.

В двадцать сорок пять наша пушка открыла огонь по ферме в Карлсбурге. Амбар вспыхнул. В тот вечер был сильный ветер. Сараи, где были огромные количества шерсти, вспыхнули феерическим огнем. Шестьсот баранов сгорели заживо в двусторонних яслях. Миллионы золотистых нитей взлетели в небеса, поднятые ветром.

Тогда наши люди бросились с севера и с запада, чтобы оттеснить противника к нашим позициям. Враг фанатично отбивался в этом пекле. Вокруг всех строений были видны огни автоматных очередей. Это было словно театр теней, что прыгали, бегали, падали.

В двадцать один сорок пять взметнулась зеленая ракета — сигнал того, что языков взяли и что наши ребята отходят к своим позициям.

У нас были относительно высокие потери. Хотя мы не захватили ничего, никакого клочка земли, поскольку наши атаки разбились об оборону неприятеля. Только священный душевный пыл наших людей и их неукротимый порыв позволили завершить дело. И еще произошел курьезный случай: к концу боя два азиата, несмотря на пожар, пушечный грохот и всеобщую пальбу со всех сторон, по-прежнему спали как убитые в своих наблюдательных укрытиях перед фермой! Пришлось их разбудить и вести к нашим позициям. Карлсбург горел всю ночь, линию горизонта мела огненная пурга.

* * *

Я отправился к генералу в армейский корпус, чтобы доставить несколько медноликих мужиков, нужных ему. Допросы убедили нас. Они показали немецкому командованию, что наступление на город Штаргард было готово, что основной удар будет нанесен к востоку от Ины. И действительно, на следующий день русские сразу покатились на Браллентин и Репплин, обороняемые немецкими и голландскими войсками СС. Они форсировали Ину в основном течении и подошли к Шенебергу примерно в двадцати километрах к юго-востоку от Штаргарда.

Как можно было удержать фронт, лишенный тяжелой оборонительной техники? Шенеберг пал. Несколько немецких танков, затерянных в этой бреши в три десятка километров, безуспешно попытались остановить поток наступления, вырвавшегося на оперативный простор. Советские танки вспороли весь участок немецкого фронта к востоку от нас и словно в авторалли устремились по трассе Шенеберг — Штаргард.

От них нас отделяли лишь Ина главная и легкий склон. Толстые землистые спины неприятельских танков выстраивались в боевом порядке перед нашими глазами, один за другим достигая высоты нашего КП. Со следующего дня бой шел у нас за спиной. Нам приходилось поворачиваться на северо-восток, чтобы наблюдать продвижение русских танков.

Несмотря на ураганный штурм, наши Коллинские укрепления на юго-западном выступе выдержали. От разбитой деревни, пустынных улиц, усеянных тысячами осколков и обломков, веяло катастрофой и смертью.

Но наши люди не были выбиты врагом ни из разрушенных домов, ни из своих пулеметных гнезд. И все же напрасно было надеяться, что ситуация сможет еще измениться к лучшему.

Мы получили приказ отойти от Коллина и Штребелова и все силы из этих населенных пунктов перебросить на Кремзов — плацдарм, закрывавший второй путь на Штаргард.

* * *

Я доверил оборону одному из самых известных ветеранов Донбасса и Кавказа майору Жюлю Матье. Он держался со своим отрядом в этом плотно сдавленном врагом городке вопреки всему.

Русские попытались обойти Кремзов с запада. Наши укрепления там были подготовлены в спешке, на скорую руку и были почти открытыми. Они были десять раз проутюжены, прочесаны и взрыты врагом, но все десять раз были опять отбиты рукопашными схватками. Повсюду в жиже валялись тяжелые, как свинец, набухшие трупы.

Только танки могли спасти нас. Я добился от армейского корпуса четырех немецких танков — четырех! Они пришли нам на помощь. Предварительно пришлось собрать все запасы горючего, остававшиеся у нас. Едва танки выдвинулись на позицию под Кремзовом, как два из них у нас забрали, а у двух других было всего по четыре снаряда. Но нам даже не пришлось использовать и их, потому что они тоже были отозваны со всем своим прекрасным боезапасом, оставив нам заботу выкручиваться самим.

Их отводили, потому что на дороге в Шенеберг дыра становилась все более трагичной. Все открывалось, фронт обнажался. С нашего КП мы не теряли из виду ни одной детали. Русские танки двигались вдоль домов и вдоль кладбища.

Когда они прошли уже много километров за наш участок, мы получили приказ оставить Кремзов и более-менее выровнять линию. Но линейное выстраивание было иллюзорным…

Так как в нашем тылу не только грохотали советские танки, но и слышалась стрельба пехоты, сопровождающей танки и ночью перешедшей главное течение Ины, не было ни малейшего сомнения в том, что наши войска будут окружены в довольно короткий срок.