Читать книгу - "На Пришибских высотах алая роса - Лиана Мусатова"

На реке Молочной шли упорные тяжелые бои. Наступающая сторона всегда несет большие потери, чем обороняющаяся, но здесь обе стороны несли огромные потери. Кто-то из солдат назвал эти бои настоящей мясорубкой. Так оно и было.

Сентябрь давал о себе знать почти ежедневными дождями. Утопая в осенней грязи, армия продолжала теснить врага. Во время коротких передышек, бойцы сидели в окопах, укрывшись от дождя, кто, чем мог: кто плащ– палаткой, кто настилом из досок или камышей. Остервенелый ветер срывал с деревьев желтые и багряные листья, устилая ими свежий, только что накиданный, бруствер траншеи и маскируя их позиции. Ада думала о том, что в такую погоду, когда беспрерывно льют дожди с раскисшего грунта тяжело взлетать. Но, что ей теперь до этого?! Она никогда больше не взлетит в небо, а этими воспоминаниями только душу терзает. Перед глазами вырисовывался полосатый матерчатый конус – указатель направления ветра. Он развевался поперек линии старта. Несмотря на неблагоприятную погоду, командиры эскадрилий поднимались в воздух, и выполняли фигуры высшего пилотажа. Она тогда уже была командиром эскадрильи. В полку периодически проводили проверочно-показательные полеты командиров – и мастерство командного состава проверить, и показать пример остальным летчикам. Она вспоминала, как вертелась в воздухе ее машина, словно волчок. Пикировала вниз, взмывала вверх, описывала крутые виражи и вертикальные фигуры. Там внизу, на летном поле на нее смотрели ее подопечные, и нельзя было сплоховать и ударить в грязь лицом. Оценка подопечных, самая высокая оценка.

Здесь этого ничего не надо. Беги, стреляй, ложись. Зачем судьбе было угодно провести ее через покорение, для многих недосягаемых, вершин мастерства летного дела, чтобы примитивно сражаться с противником в сырых окопах? Она, как командир эскадрильи доводила до летного состава поставленную перед ними задачу. Уточняла, как держаться в боевом порядке, как лучше осуществлять маневр, перестраиваться, кто первый атакует, кто потом. Оттого, как все осознают свою роль в бою, как понимают способы ее выполнения, зависит исход боя. Но это всегда была лишь примерная схема, план, который корректировался в воздухе. На земле всего не предусмотришь. Все решалось там, в небе. Какими же напряженными были предстартовые минуты. Командир, в высокой степени сознающий свою личную ответственность перед Родиной и перед народом, перед своими подчиненными, в такие минуты думает не о себе, а об исходе боя. В такие минуты у Ады всегда доминировал оптимизм, помноженный на веру в свои силы. И, все же, где-то глубоко внутри, временами давал знать о себе страх. Гаденький такой подленький, нет-нет, да и заявится. Но это бывало до взлета. Когда она взлетала, начинала свою работу, все мысли были только о бое. Тут вступало в силу другое чувство – стремление встретить врага во всеоружии. Чувство страха можно победить усилием воли, и он постепенно сменяется уверенностью в свои силы. А это прочная предпосылка к тому, чтобы не дрогнуть в бою, чтобы выдержать огромные психологические нагрузки.

Может быть, именно это и помогает ей до сих пор оставаться живой. Она умеет снимать с себя чрезмерное нервное напряжение, она умеет не терять самообладания при самых опасных обстоятельствах, а это немаловажный фактор, гарантирующий успех в бою.

* * *

Не проведя доскональной разведки впереди лежащей оборонительной линии «Вотан», 4-й механизированный корпус сходу двинулся вперед. Но уже на подходе стало понятно, что корпус понесет большие потери. Прорвать линию обороны не смогли, и попали в окружение. Корпус потерял всю боевую технику и большинство личного состава. Поняв, что сходу взять линию не удастся, войска вынуждены были остановиться и подготовиться к штурму. Предстояло разгромить немецкие группировки восточнее Запорожья и на реке Молочной, но для этого было необходимо знать, что их ожидает впереди.

Костю вызвали к командиру батальона.

– Звонили из штаба полка. Поступил приказ послать группу для разведки обороны на нашем участке. Ты же бывший разведчик?! Возьми с собой пару человек, кому доверяешь.

– Слушаюсь, товарищ командир батальона, – отчеканил Костя, – разрешите девушку взять, она уже не один раз со мной в малую разведку ходила.

– Что значит «малую»?

– Ну, недалеко. Ушлая девчонка, пулеметчица.

– Ты про Соню Кирилюк говоришь?

– Про нее.

– Разрешаю. А еще кого?

– Петра Бунина, Аду Бальзамову.

– Ну, и хватит. Ты идешь командиром группы. Бинокли и прочее у ротного получишь.

Костя понял, что огневая насыщенность этого участка превосходит все предыдущие, с которыми ему приходило сталкиваться. Через каждые пять – шесть метров были установлены пулеметы с оптическим прицелом. Не один раз он ходил в разведку, но впервые столкнулся с сильной инженерной и огневой обороной противника.

Немецкие войска имели приказ, во чтобы-то ни стало, задержать продвижение русских и остановить их на реке Молочной. Еще в марте 1943 года они стали под страхом расстрела сгонять мирных жителей на возведение оборонительного вала. Эта линия была глубоко эшелонирована. Передний край и позиции в глубине проходили по выгодным участкам местности, природным рубежам и курганам. На каждые двадцать километров линия обороны имела по сто двадцать погонных километров противотанкового рва, двадцать четыре тысячи одиноких стрелковых окопов, шесть тысяч пулеметных гнезд, двести двадцать погонных километров траншей, почти две с половиной тысячи блиндажей глубиной до девяти метров. Через каждые пятьдесят – сто метров были сооружены ДОТы и ДЗОТы. Из амбразур выпячивались стволы противотанковых пушек, наведенные на прямую наводку. Оборона опорных пунктов усиливалась подбитыми, а в некоторых случаях даже, находящимися в рабочем состоянии, танками и штурмовыми орудиями. Они использовались как отдельные огневые точки на открытой местности. Все это было опоясано заграждениями из колючей проволоки в несколько рядов. Перед самой линией обороны проходили противотанковые и противопехотные минные поля. И через все это предстояло пройти советским воинам. Начиналась оборонительная линия «Вотан» на берегу Азовского моря, и тянулась от Молочного лимана до Днепра вдоль речки Молочной, составляя сто сорок семь километров в длину и двадцать пять – тридцать – в глубину.

28 сентября командование фронтом получило директиву:

«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. В ближайшее время ликвидировать все плацдармы, находящиеся в руках противника на левом берегу реки Днепр. В первую очередь командующему Юго-Западным фронтом полностью очистить от немцев запорожский плацдарм. Иметь в виду, что до тех пор, пока не будет очищен от противника левый берег Днепра, немцы, используя занимаемые ими плацдармы, будут иметь возможность наносить удары во фланг и в тыл нашим войскам, как находящимся на левом берегу Днепра, так и переправившимся на его правый берег.

2. Немедленно подтягивать к переправам зенитные средства и надежно обеспечивать как боевые порядки переправившихся войск, так и сами переправы от ударов авиации противника, вне зависимости от количества переправившихся войск»^[27]