Читать книгу - "Вторая мировая война. Хроника тайной войны и дипломатии - Павел Анатольевич Судоплатов"

зрения наружного наблюдения. Учили его действовать в районах, где введено чрезвычайное положение по контролю всех транспортных средств, то есть ему создавались реальные оперативные ситуации в тылу противника. С. Окунь, Л. Сташко, Н. Крупенников и Ф. Бакин обучали его навыкам самостоятельно принимать решение в сложной оперативной обстановке. Причем главным в его тренировке была многовариантность ухода и отрыва от противника. Анализировались ситуации потенциального провала, захват противником радиста его оперативной группы, правила работы нелегальной резидентуры и т. д. Такая подготовка себя полностью оправдала. Кузнецов был отправлен в тыл врага настоящим специалистом, готовым к боевой работе в экстремальных ситуациях.

Но надо отметить, что спецагентов типа Кузнецова у нас было мало. Мы имели, правда, существенный спецрезерв из числа австрийских и немецких эмигрантов-антифашистов, среди которых блестяще проявил себя Ф. Кляйнинг и был представлен к званию Героя Советского Союза. Однако Кузнецов был человеком выдающимся, по своему уровню мышления и кругозору он значительно превосходил другие заметные фигуры в нашем агентурном аппарате. Это тем более удивительно, что высшего образования у него не было. Личная жизнь его не сложилась, но он прожил короткую, яркую, хотя и тяжелую, неровную жизнь. В наградном листе на присвоение посмертно звания Героя Советского Союза за моей подписью символично было указано, с одной стороны, отсутствие специального офицерского звания, с другой – указано и подчеркнуто его постоянное место работы и адрес – НКГБ СССР.

Мы до сих пор должны гордиться тем, что в Великой Отечественной войне немецкие спецслужбы и их пособники оказались не в состоянии противопоставить нам агентов и офицеров калибра «Гейне» и «Колониста», таких разных, крупных выдающихся личностей в истории советской разведки.

О запасном помещении Ставки Сталина в Москве

В июне 1992 года мы встретились в госпитале с моим старым знакомым, одним из руководителей охраны Сталина генерал-майором Д. Шадриным. Прогуливаясь в парке, мы как бы перенеслись с ним в события лета – осени 1941 года. За год до войны Шадрин был назначен начальником третьего спецотдела НКВД СССР.

Сразу после начала войны Берия перед ним поставил задачу: подобрать в Москве место, где Ставка могла бы, укрывшись от бомбежек, постоянно работать. Курировал этот вопрос И. Серов как заместитель наркома. Для запасного помещения Ставки Шадрин присмотрел на улице Кирова небольшое здание, теперь там находится приемная министра обороны. Шадрин еще раньше хотел его занять под специальную резидентуру. Несколько раз по этому поводу звонили наркому здравоохранения Митерёву, в чьем ведении находился особняк. Но тот не уступал. Когда Шадрин вместе с Серовым пришли в очередной раз осматривать здание, они натолкнулись на коменданта, саркастически встретившего их: «Опять приехали!». Тем не менее они прошли внутрь, осмотрели все помещения.

Почему выбор пал на этот особняк? Мы знали, что прямо под ним был прорыт туннель с выходом на перрон станции метро «Кировская». Тогда его проход был завален какими-то мешками и ящиками. Здесь хранились запасы медикаментов. Дали команду за четыре часа все освободить. По тревоге подняли инженерные подразделения Московского военного округа и саперов. Доложить о работе нужно было немедленно. Серов отправился к Берии, но на месте того не оказалось. Он был у Сталина. Серов и Шадрин поехали в Кремль. Сталин, естественно, по такому мелкому вопросу их не принял, поручил все Поскребышеву.

Вопрос о здании Наркомздрава, который долгое время не сдвигался с места, немедленно был решен. Поскребышев позвонил Митерёву и подтвердил, что по приказу Сталина необходимо немедленно освободить помещение к 4 часам дня 23 июня, а аппарат Красного Креста, там работавший, переселить в любой санаторий под Москвой. «Какой вам понравится, хоть из управления делами Совнаркома», – заключил Поскребышев.

К сроку все было готово – помещения освобождены, туннель расчищен. Шадрин доложил Берии: «Можно посмотреть, все подготовлено». И вот все члены политбюро, кроме Сталина, Калинина и еще кого-то, приехали на улицу Кирова. Сначала их завели в особняк, потом на грузовом лифте члены политбюро спустились в метро. Поезда на станции «Кировская» уже не останавливались. Всем место запасной Ставки понравилось. Можно было хорошо организовать работу. «Вот здесь между столбами, – указал рукой Берия на две колонны, – сделать кабинет Сталина и приемную». Распорядился, как лучше сделать.

Потом поднялись наверх, снова зашли в особняк. Берия, обращаясь к Шадрину, сказал: «Вот здесь будет второй кабинет Сталина, здесь кабинет Молотова, здесь мой, а здесь расположится приемная человек на 50. Поставишь столы. Срок – четыре дня». Шадрин взмолился: «Товарищ нарком, ну как можно успеть все это сделать за четыре дня? Уже один день прошел. Осталось три». Но Берия был непреклонен.

Четверо суток Шадрин не спал. В 16:00 26 июня доложил Берии: «Товарищ нарком внутренних дел, можно приехать». И опять приехали все члены политбюро, кроме Сталина. «Молодец!» – сказал Берия после осмотра.

Под вечер, часов в шесть Берия позвонил Сталину: «Товарищ Сталин, помещение можно посмотреть». Сталин спросил: «Где?». Берия ответил: «Охрана знает». Приехал Сталин. Опять всех всюду провел Шадрин. Всем понравилось.

Внизу была кухня, там тоже все отремонтировали и там же приготовили ужин. Шадрин в этот день ничего не ел. Поэтому он обратился к Власику, начальнику охраны Сталина, с предложением спуститься на кухню и перекусить. Только сели за стол, бежит офицер из охраны: «Вызывает Сталин».

В особняке вдоль коридора, там, где была приемная, накрыли столы, и руководство после ознакомления с помещениями направилось туда. Сюда поднялся и Шадрин: «Товарищ Сталин, по вашему приказанию прибыл». Сталин спросил: «Вы здесь руководите?» – «Так точно!» – последовал ответ. Берия: «Налить ему стакан коньяка!». Шадрин взмолился: «Товарищ Сталин, я целый день не ел и всю ночь не спал! И вообще я не пью, почти совсем не пью». Сталин налил себе рюмку коньяку, подошел к Шадрину и протянул ему наполненный стакан: «Благодарю за хорошую работу, за изготовленное укрытие. За твое здоровье!». Шадрин снова: «Товарищ Сталин, я не могу выпить, ничего не ел». Сталин: «Твое здоровье и благодарю за хорошую работу». Выпил и снова обратился к Шадрину: «Не хочешь выпить?». Тот выпил. Дальше он ничего не помнил: и как привезли в кабинет, и как полтора суток проспал. Когда проснулся, вызвал секретаря отдела. «Сколько времени? – спросил его. – Почему не разбудил?» В ответ услышал: «Мне было приказано вас не будить».

Потом, в конце 1941 года, начали делать бомбоубежище для Сталина в Кремле. По окончании его строительства Сталин в запасной Ставке на «Кировской» больше не бывал. Здание на улице Кирова, где было первоначальное убежище Сталина, до сих пор стоит, его