Читать книгу - "Особый отдел империи. История Заграничной агентуры российских спецслужб - Александр Николаевич Борисов"

вели успешную борьбу с «Народной волей», в конце 80-х годов и эта, и другие революционные группы все еще представляли серьезную опасность. В середине 80-х годов Судейкин почти полностью разгромил «Народную волю» в России, но отдельные ее члены стали снова мобилизовываться при помощи сильного заграничного крыла организации. По словам Дурново, «эмигранты не могут сами по себе, без содействия лиц, проживающих в империи, ни приготовить чего-либо серьезного, ни тем более осуществить свои замыслы», поэтому он решил вернуть Ландезена, будто бы представлявшего парижский кружок «Народной воли», в Россию. С его помощью полиция надеялась раскрыть имена революционеров и их явки в империи, а если удастся — спровоцировать их на антиправительственные действия, чтобы тут же инкриминировать их народовольцам. Рачковский направляет Ландезена в Петербург. Во-первых, для того, чтобы уберечь своего лучшего агента от непредвиденных неприятностей в случае раскрытия подпольной динамитной лаборатории французской полицией, а во-вторых, установить связи с действующими в России народовольцами-террористами, используя легенду о подготовке покушения на царя.

Прибыв в российскую столицу осенью 1889 года, Ландезен под фамилией Миллер сразу же входит в доверие к членам народовольческого кружка: К. Комаровскому, И. Беляеву, Н. Истоминой, С. Фойнитскому. Ссылаясь авторитет своих парижских знакомых Юрия Раппопорта и Владимира Бурцева, он предлагает им свое сотрудничество, имея в виду, конечно же, террористичес-:Кую деятельность. Однако новые знакомцы Ландезена были очень осторожны, и к каким-либо конкретным результатам эти переговоры так и не привели.

Несмотря на то что лидер группы, по прозвищу Блондин, пытался уклониться от немедленных действий, говоря, что для начала ему надо собрать людей и деньги для такого предприятия, Ландезену удалось встретиться с другими членами группы, включая местную активистку Н. К. Истомину и еще одну важную персону, бывшую 9 Петербурге проездом, которую уважительно называли Профессором. Войдя с ними в тесный контакт, Ландезен узнал много подробностей о революционных кругах в Москве, Киеве, Одессе и Вильно, а также получил необходимые ему имена и адреса.

В меморандуме от 29 ноября Дурново объяснил, что он умышленно не стал арестовывать так называемого Профессора, чтобы полиция смогла проследить все его контакты с революционерами в России и за границей. Ландезен, который считал себя в полной безопасности, тем временем посетил Вильно, Москву, Нижний Новгород, Харьков, Одессу и Киев, где у него 27 декабря была назначена встреча с Профессором.

Хотя встреча не состоялась, Ландезен во время своего путешествия узнал, что Профессор, настоящее имя которого было С. Я. Фойнитский, помог петербургской группе сформироваться в центр революционной организации.

Утверждая, что товарищи в Париже должны быть осведомлены о намерениях новой группы для организации сотрудничества, Ландезен попросил Фойнитского передать ему письменную программу действий группы и встретиться 17 декабря в Москве. На встречу явилась революционерка Истомина, но она говорила лишь о терроре как главном средстве борьбы группы. На вопрос Ландезена о конкретных планах группы она отвечала уклончиво, говоря, что «нужен систематический террор, и больше ничего».

В середине декабря Дурново похвалил заграничного агента Л. за «удовлетворительные результаты» его работы. Он не только подтвердил «действительное значение» заговорщиков, уже известных полиции, но и узнал имена новых сообщников, а также адреса двух конспиративных квартир. Теперь Ландезену, используя информацию, полученную при перехвате писем террористов из Парижа в Петербург, и сообщения народовольцев, которые находились в близких отношениях с Бурцевым, оставалось только «забросить удочку» так, чтобы Дурново смог обоснованно арестовать Фойнитского, Истомину и их товарищей.

Ландезен тем временем убеждал террористов в Петербурге, что ничем не сможет им помочь в Париже, если они на деле не докажут свою преданность революции. В начале января к великой досаде Ландезена революционеры сообщили ему, что решили напрямую поговорить с Бурцевым и Раппопортом о нем во время их тайного визита в Россию. Ландезен тут же стал собираться в Париж, а Дурново незамедлительно принял меры, чтобы ни один эмигрант не покидал Парижа или Швейцарии без ведома Ландезена.

Позднее Бурцев вспоминал в своих мемуарах, что неожиданное появление «вечного студента» Ландезена в Париже в середине января, накануне поездки Бурцева и Раппопорта в Россию, вызвало всеобщее удивление, однако никто ничего не заподозрил. Бурцев даже познакомил Ландезена с несколькими членами группы, которые были заняты изготовлением бомбы. Поездка Бурцева и Раппопорта в Россию была решением отчаянным и с самого начала неудачным: полиция установила за ними слежку еще в Европе, и они потеряли массу времени, стараясь замести следы, кружа по Австрии, Сербии и Болгарии. Сам Дурново пристально следил за их передвижениями и вздохнул спокойно, только когда ему доложили, что Раппопорт арестован в начале 1890 года при попытке перейти границу, а Бурцев вследствие этого вынужден вернуться в Париж.

Благодаря этому Ландезен не был тогда разоблачен, а директор Департамента полиции не торопился арестовывать Истомину и ее товарищей, так как это означало бы, что полиция знает об их связи с Бурцевым и Раппопортом. Аресты отложили на осень, когда Дурново послал целый отряд агентов в низовье Волги для проведения операции. Ее успешному исходу во многом способствовал бывший террорист, а в то время агент охранки с десятилетним стажем Иван Окладский, которого Ландезен сумел внедрить в ряды заговорщиков на юге страны.

В ноябре 1890 года, имея информацию от Ландезена, главный сыщик Департамента полиции Е. П. Медников лично арестовал М. Н. Сабунаева, признанного лидера «Народной воли» в Поволжье. В конце того же года С. В. Зубатов и сыщики из «летучего отряда», используя донесения Ландезена, планомерно выслеживали и арестовывали народовольцев. Ландезен-Миллер успел посетить Москву, Нижний Новгород, Харьков и Киев, всюду Завязывая новые связи и знакомства. Однако в целом затея Рачковского — Ландезена спровоцировать народовольческие группы России на террор не удалась, и в январе 1890 года по указанию Департамента полиции Ландезен спешно возвращается в Париж.

Все, что произошло в дальнейшем, с лихвой вознаградило его за неудачу петербургской командировки. Предварительная работа по подготовке покушения на Александра III в кружке Кашинцева — Степанова была к этому времени практически завершена, а Ю. Раппопорт и Л. Бурцев рвались в Россию, чтобы лично на месте проверить надежность явок и адресов. Но нужны были деньги. Нечего и говорить, что возвращение «студента» Ландезена из России было встречено его товарищами «на ура».

Вот как описывал этот эпизод Бурцев:

«И вот неожиданно, когда мы все были в сборе на моей квартире и о чем-то весело беседовали, раздался стук в нашу дверь. Я открыл дверь и на лестнице увидел Ландезена. Он, как будто издали, рассматривал нас и почему-то стоял некоторое время на пороге, не решался