Читать книгу - "Битва "тридцатьчетверок". Танкисты Сталинграда - Георгий Савицкий"

Вместо этого в новой башне была установлена «спарка» крупнокалиберных пулеметов «ДШК» для стрельбы по воздушным целям.

Гвардии старшина Стеценко сначала с явным недоверием отнесся к отказу от пушки, пока лично не пострелял из спаренных пулеметов «ДШК» на полигоне. Тяжелые пули весом 52 грамма с легкостью крошили кирпичные стенки и пробивали борта трофейных немецких броневиков и легких танков. Их специально расставили по полигону для придания реалистичности испытаниям. Сроки были сжатые до предела, и для обучения и освоения новой техники использовали все средства.

Что подобные пули могут сделать с немецкой пехотой, воюющий с еще Финской танкист понимал прекрасно.

«Спарка» крупнокалиберных пулеметов снабжалась массивными дисковыми магазинами на тридцать патронов. В определенной степени это был шаг назад, поскольку именно из-за такой неудобной и громоздкой системы заряжания «Дегтярев-крупнокалиберный» и не был сначала принят на вооружение.

Каждый 12,7-миллиметровый патрон весил около ста пятидесяти граммов, а в диске их – три десятка. И общий вес составлял восемь половиной килограммов. А перезаряжать их нужно было не просто быстро, а очень быстро и практически «на автомате». У Степана Никифоровича перспектива таскать в одиночку тяжеленные патронные диски, и – в темпе, также энтузиазма не вызывала. Но для лент на полсотни патронов каждая в небольшой башне легкого танка просто не было места. Правда, сейчас пулеметы устанавливались с новой, более совершенной системой подачи патронов, поэтому и темп стрельбы был достаточно высок. Боекомплект крупнокалиберных пулеметов составил 480 патронов в шестнадцати дисковых магазинах.

Для сбора стреляных гильз справа от командира на вращающемся полу боевого отделения размещался ящик-сборник, в который они отводились при помощи матерчатых гибких рукавов – гильзоуловителей.

Дополнительно в башне легкого танка укладывался пистолет-пулемет «ППШ» с боекомплектом 213 патронов в трех дисках и дополнительно к нему – десять «лимонок» – ручных гранат «Ф-1».

Для стрельбы по воздушным целям «спарка» «ДШК» оснащалась коллиматорным прицелом «К-8Т». А по наземным целям командир танка целился с помощью телескопического прицела «ТМФП».

Со стрельбой по воздушным целям было похуже. Здесь главным было не умение, коего у опытного солдата было в достатке. Важны были знания: все эти мудреные арифметики и тригонометрии. Подготовленных специалистов катастрофически не хватало. На худой конец сгодились бы и студенты. Да вот только где их взять? Сгинули уж, поди, давно в яростных и смертельных штыковых атаках. С «мосинкой» и десятком патронов на нос много ли навоюешь?… Лежат теперь те студены в братских могилах – хоть на немного, но замедлили вы, ребята, продвижение стальной фашистской гадины.

Учиться теперь приходилось Степану Никифоровичу Стеценко, как говорится: «за себя и за того парня». В училище младших командиров преподавали тактику боевого применения танковых подразделений, радиодело, военную топографию. А поскольку танк был зенитным, то подготовку младших командиров бронетанковых войск совместили с зенитной. Степан Никифорович заучивал силуэты немецких и наших самолетов, твердил характеристики «Мессершмиттов», «Юнкерсов» и «Хейнкелей». Скорость, максимальный потолок, бомбовая нагрузка, вооружение, количество членов экипажа. Голова гудела от перенапряжения больше, чем уставало тело. Но Степан Никифорович не унывал: опытный воин знал цену умениям и знаниям, только они помогали ему выжить до сих пор. И не только выстоять в смертельных боях, но и раз за разом побеждать хитрого и умелого противника.

Дома он помогал Варваре по хозяйству: колол дрова для печки, носил воду из колодца, чинил что-то в доме. Поправил крышу, сработал полки, даже прохудившуюся крышу починил.

Между тем приметы грядущей беды проступали все более отчетливо.

Оборонительные бои за Сталинград начались 17 июля 1942 года. А уже в ночь на 23 июля к городу сквозь зенитные заслоны противовоздушной обороны прорвались восемнадцать немецких самолетов. Стервятники Вольфрама фон Рихтгофена бомбили Тракторный завод и поселок возле него, а также Дзержинский район – там было разрушено несколько домов, убито и ранено около сотни человек.

После гитлеровцы стали совершать методичные, почти ежедневные налеты – уже сотнями самолетов, и над Сталинградом стали поднимать аэростаты заграждения. Серые продолговатые «пузыри» повисли над городом. Это вынудило пилотов Люфтваффе поднять высоту бомбометания из-за опасности столкнуться с тросом или самим аэростатом. В Люфтваффе еще два года назад, во время битвы за Британию, использовались немецкие бомбардировщики со специальными «противоаэростатными» ножами на крыльях и фюзеляже перед кабиной пилотов. Этими ножами подрезались тросы аэростатов заграждения. Однако над Сталинградом такие самолеты не применялись.

В один из дней Степан Никифорович отпросился с завода, там шла какая-то техпроверка, и в нем надобности не было. Начальник отдела выписал ему пропуск на выход с территории завода. Стеценко забежал в столовую, чтоб не стоять в очереди, и забрал паек – хотел отнести домой Варе.

Но только он подошел к дому, как над городом взвыла сирена. «Внимание-внимание! Воздушная тревога!» – доносилось из громкоговорителей. Потом из черной тарелки громкоговорителя слышались только периодические щелчки, они означали, что радио в порядке.

Как только начало щелкать, Степан Никифорович спрыгнул в ближайшую из траншей, таких траншей и щелей было во множестве вырыто во всех дворах и на обочинах улиц.

Вскоре отдаленный грохот возвестил о начале очередной бомбежки. Немецкие самолеты разделились на две группы и сбрасывали бомбы с большой высоты.

На севере бомбили его родной СТЗ, заводы «Баррикады» и «Красный Октябрь». А на юге – Сталинградскую гидроэлектростанцию, элеватор, судоремонтный завод. От гулких ударов качалась и сотрясалась земля, по стенкам траншеи скатывались пыльные ручейки.

Вдруг гул раздался, казалось, прямо над головой, черная крылатая тень заслонила солнце. Степан Никифорович весь сжался, кляня себя за малодушие. Да-да – видели вы когда-нибудь над своей головой занесенный топор палача? Сможете ли вы в такой миг сохранить самообладание?… Над сталинградцами этот топор палача с крыльями и свастикой был занесен в те дни постоянно.

Но вместо бомб на этот раз посыпались листовки.

Гул понемногу смолкал, уходя на запад. Вместо него с ясного безоблачного неба пришел раздражающий комариный зуд. Над горящим городом медленно и неторопливо, с немецкой обстоятельностью, кружил двухфюзеляжный разведчик «Фокке-Вульф» Fw-189. Степан Никифорович поднялся со дна окопа и погрозил ему кулаком – проклятая «рама»! Она летала на большой высоте, медленно и важно, иногда кружась на одном месте, высматривая и фотографируя поточнее результаты бомбежки.

Зенитным огнем ее было не достать.

Степан Никифорович знал, что этот внешне неуклюжий самолет был хорошо вооружен и имел прекрасный обзор и спереди, и сзади, так что подобраться к «раме» нашим истребителям было очень трудно. Сволочь!