Читать книгу - "Zа право жить - Коллектив авторов"

стреляет из автоматов по безоружным людям, пришедшим на референдум. Первый убитый лежал на газоне, второму, еще живому, оказывали помощь. Срочно надо было остановить кровотечение. Мужчина был ранен в ногу.

– Вот и началось, Даша. Вот и началось, – обратилась Вера к своей напарнице, стоявшей рядом.

– Что будем делать?

– Голосовать.

– Так мы уже.

– Побежали домой за листами бумаги и ручками. Мы с тобой будем проводить голосование.

– Ты сдурела?

– Я? Я не сдурела, нам нужны голоса и подписи, а с таким раскладом мы можем и проиграть. Я звоню своим, чтобы не высовывались. Опасно. Мы с тобой еще стол притащим и стулья. Так удобнее будет. И народ не будет бояться подходить.

***

Две молодые женщины, подруги Веры, медленно ходили по тротуару, привлекая внимание обычной картонной коробкой с наклейкой приглашения на референдум, и показывая, в каком направлении надо идти для голосования. А муж в это время стоял рядом, у стола, и охранял новоявленный избирком. Люди подходили, спрашивали, тут же показывали свои паспорта и ставили подписи. Работа спорилась.

– Верка, ты видела, что за нами кто-то следит?

– Нет.

– Вон, посмотри, черный гроб стоит с затемненными окнами. Я его уже в третий раз вижу. А ты куда смотришь? – обратилась Даша к Стасу.

– Вытаскивай листы из коробки, – скомандовал муж, – надо их дома спрятать. Люди нам поверили, не имеем права потерять голоса.

– Давай я под кофточку спрячу, – схватила листочки Вера и помчалась домой прятать улики голосования.

Теперь подпольная группа решила не собирать много подписей, а часто бегать домой. И ходить не в одном месте, а мотаться по городу, тем самым уходя от преследования. Со столом много не походишь, но Стас ходил за женщинами. Он боялся их оставить одних. К вечеру списки были готовы, и их надо было любыми правдами и неправдами отправить в Донецк. Удача была на стороне справедливости. Все свершилось. Списки переданы. Можно вздохнуть с облегчением. Вроде слежка отстала, вроде домашние ничего не поняли. Только бы правда победила.

***

Шло лето. Азарт борьбы, чувство ответственности, желание во что бы то ни стало победить взбудоражили Веру, а за ней и Стаса. К этому времени шахта, на которой он отработал положенный для пенсии стаж, закрылась. Вынужденная ли пенсия, или так сошлись звезды, но все как нельзя кстати срослось. В этой ситуации не жена за мужем «пошла на баррикады», а совсем наоборот. Но это не имело никакого значения в борьбе за свободу родного города. Лето стояло жаркое, но выезжать к морю никто не мечтал. Надо было выждать ситуацию дома.

Кто знает, что еще будет в городе? А родной город сначала медлил с выбором, а потом резко определился – дружить с Киевом. С работой у Веры пошли проблемы. О вспомогательных лекарствах сейчас мало кто думал. Да и массаж могли делать далеко не все, кому он прописан докторами.

Поговорив со своими девчатами, решили оставить кого-то одного на рабочем месте, а сами рассыпались по магазинам и аптекам в поисках консервов, сигарет, кровоостанавливающих жгутов, бинтов, зеленки, йода, мазей, противошоковых уколов и шприцов. Несколько раз своим ходом, маршрутками, ездили молодые женщины в Славянск к ополченцам с передачами провизии и лекарств. Прятали все это под тряпками, бельем, полиэтиленовыми пакетами. Исхитрялись, как могли. Удавалось.

– Мам, у меня есть маленькое подозрение, – как-то вечером подошел к матери Макс.

– Не поняла.

– Я уже не первый раз замечаю щелчок в трубке, когда с тобой разговариваю по мобильному. Как бы тебя не прослушивали.

– Не выдумывай. Кому это надо. Кто я такая! Понимаю, если солдаты на войне, а я простая женщина.

– Я бы не сказал, что простая, – тревожно посмотрел в глаза матери Максим. – Давай так: я сейчас наберу твой номер и поговорю ни о чем, а ты прислушайся.

Так и вышло. Вера напряглась от неожиданности. Как теперь быть? Ее могут прослушивать в любое время и знать любую информацию. У нее в голове закрутилась карусель воспоминаний. Что она могла лишнего сказать? О танках? Так сейчас все об этом говорят. О солдатах? Тоже не новость. О том, что практически готова диверсионная группа для вылазки в Киев? Но об этом знают только…

Имена? Какие имена она могла произнести по телефону? Что еще? Подруги? Надо срочно позвонить подругам и предупредить об опасности. Вера снова схватила в руки телефон, чтобы позвонить Даше.

– Дай сюда, – подошел Стас. – Не мельтеши. Все будет нормально. Главное, не паниковать.

– Стас, у нас три дня тому назад был парень…

– Который создавал диверсионную группу, и ты согласилась набрать людей?

– Да…

– И ты ему поверила?

– А как не поверить, если его привела в дом Дашка.

– Дашка вроде проверенная. Откуда она взялась?

– Уборщицей работала в ЖЭКе. Там и познакомились. Учила меня тряпку правильно держать. Говорила, что это дома у меня может быть хоть носовой платок, а на работе – марселевое одеяло рванула пополам, вот и рабочий инструмент. Трудно тогда было. Кости болели, шевельнуться не могла, не то что половину мокрого одеяла таскать на швабре. Я его все равно тогда еще пополам разрезала. Дольше приходилось тряпку тягать, но хоть как-то выжать могла. Что еще? Учила, как надо огрызаться с начальством и жильцами подъезда. Если бы не она, не выдержала бы. Потом, когда сама открыла дело, позвала ее к себе. Она покладистая была. Легкая на подъем. Что произошло? Неужели я ошиблась?

– Сейчас никому верить нельзя, – вспылил сын.

В дверь кто-то настойчиво постучал.

– Я открою, – сказала Вера, выходя в одном халатике и босая в коридор.

Кто-то больно заломил ей руку за спину, зажав при этом грязной вонючей рукой в кожаной перчатке рот и поволок к машине. Вера попыталась вывернуться, но кто-то больно ударил ее прикладом в лицо.

– Где муж?

– На рыбалке, – попыталась выгородить Стаса женщина, еще не понимая, что происходит.

Перед машиной ей натянули на голову мешок и двинули по голове прикладом так, что звенело не только в ушах. Звенело все небо и каждый нерв.

Только потом она узнала, что этот метод шока сработал и что это были изуверы из спецбатальона «Днепр». В доме они быстро нашли Стаса, отбуцали как хотели, дали возможность взять с собой спортивный костюм и еще что-то, подозревая,